Викинг. Книга 5. Ход конем. Том 2 - стр. 2
Петербургские власти принялись в меру сил пресекать, так сказать, незаконную миграцию, чем только усугубили положение. Ведь если в котле, стоящем на огне, вовремя не стравливать пар, то его обязательно разорвёт. Так в итоге и произошло.
В начале лета на землях Строгановых в Самарской губернии произошло одно из крупнейших крестьянских волнений. Приказчиков перевешали, множество поместий пожгли и собрались мужики на вольные земли, снарядив большой обоз и даже организовав отряд самообороны. Но одно дело из Курска или Белгорода лыжи на Донбасс навострить, а совсем другое из Самары. Несмотря на признаки всеобщего хаоса в стране, в этом случае бунтовщиков быстро настигли, сопротивление жестоко подавили, причем с жертвами среди женщин и детей, а мужиков тут же, без суда и следствия, перевешали. Но не всех, нескольким удалось ускользнуть и побежали они на юг в Саратовскую губернию, к старообрядцам на реку Иргиз.
Эти, доселе безлюдные места на левом берегу Волги, в середине восемнадцатого века стали центром притяжения для раскольников, возвращавшихся в Россию после прекращения гонений на них в недолгое правление императора Петра Федоровича. Екатерина Алексеевна политику покойного мужа на этом направлении, в отличии от большинства других, менять не стала и старообрядцы продолжили переселение, решая одновременно государственную задачу по освоению новых земель.
***
Для любого более-менее адекватного человека церковная реформа патриарха Никона выглядит явлением совершенно необъяснимым с любой точки зрения – хоть житейской, хоть теологической, не говоря уже о государственной.
Православная вера на Руси изначально развивалась в своих, особых условиях, существуя в полуавтономном режиме, даже оставаясь в формальной юрисдикции Константинопольских патриархов. Русское государство за прошедшие века остановило экспансию католицизма на своих западных рубежах, пережило и скинуло ордынское иго, интегрировав в себя его остатки в виде Астраханского и Казанского ханств, и двинулось дальше на восток, осваивая новые необъятные пространства. И всё это происходило под сенью православного креста, который стал для русского человека неотъемлемой частью его ДНК.
Восточная Римская империя в это же самое время растеряла своё былое могущество, была захвачена крестоносцами, возродилась на короткое мгновение в виде бледной тени самой себя и заключила в 1439 году Флорентийскую унию с Римом, фактически признав первенство папского престола в тщетной надежде получить в свой коллапсирующий организм порцию допинга для борьбы с турками. Лекарства от смерти не нашлось и тысячелетняя история империи, вполне закономерно, окончилась в 1453 году после падения Константинополя, а Константинопольский патриархат оказался под властью мусульман.
Подписание унии было принято на Руси в штыки и положило начало автокефалии Русской Церкви, вначале в виде поместного собора 1448 года с избранием епископа Рязанского Ионы митрополитом всея Руси, дойдя до своего логического завершения в 1589 году получением московскими митрополитами патриаршего достоинства и формального признания независимости в пределах Русского государства. То есть, начиная с конца пятнадцатого века Россия (как её не назови) оставалась на планете единственным независимым православным государством, со своей независимой церковью, куда теперь уже бывшие вершители церковных судеб константинопольские патриархи шли с протянутой рукой.