Вихрь переправ - стр. 149
Наверное, пернатый прислужник Матфея сокрушённо вздохнул притом, но его союзник слишком занятый, пропустил слова приятеля мимо ушей. Матфей сумел расслышать самую малость; чёрный какаду как-то странно на него косился и старательно выговаривал слова так тихо, чтобы никто, кроме госпожи, их не разобрал.
– Благодарю, Маргел, ты отлично справился, друг мой.
Довольный какаду напыжился, его хохолок, большой, из узких, длинных, закрученных назад, лентовидных перьев распушился. Тёмно-коричневые глаза птицы внимательно следили за спутниками Луции. В знак дополнительного поощрения Бавервильд провела тонкими пальцами по птичьей спинке чёрно-грифельного цвета с едва заметным зелёным оттенком. Попугай от удовольствия заурчал по-кошачьи.
– Терпеть не могу, фыр, – сквозь зубы пробурчала Сеера, но так, что услышали только Матфей да Гамаюн. – Не выношу, когда копируют. Противно слышать.
– Я могу и лучше, – с ноткой хвастовства заметил ворон, но поймав откровенно злобный взгляд кошки, тут же поправился, – но зачем это мне? Я давно не юнец какой-то, чтобы кошек дразнить.
– Нам по той дороге, – Луция указала влево в сторону от шатра. – Маргел проверил, эта дорога ведёт напрямую к базару.
– Ну, так идём, – согласился Виктор, присоединившись к рыжеволосой хозяйке какаду.
Даже так рано на улице они были не одни. Очень скоро после трех – пятерых встречных горожан улица заволновалась, запестрела и расползлась в обе стороны своего русла сотнями суетливых людей.
– Такая рань, а столько народу на ногах, – поразился Эрик Горденов. – Куда это они?
Гамаюн не ошибся в своих опасениях: в муравьиной толчее смуглых, точно кофейные зёрна, агнишаров – пусть одежды их ничем и не отличались от одёж ребят – не так просто сойти за своего, когда ты чужак, светлокожий чужак, иной культуры чужак. Даже вымажись грязью, спрячь свою бледную кожу и молчи, тебя вытянет на поверхность взгляд чужака.
– На базар, в основном, – пояснила Луция Бавервильд.
Рыжеволосая красотка успела стянуть с себя плащ и, перебросив его на плечо, что не было занято попугаем, небрежно придерживала пальцами. Открывшееся всеобщему обзору светло-зелёное платье, короткое и облегавшее достаточно откровенно безупречное тело девушки, довольно сильно подействовало на юношей, старательно украдкой бросавших косые взгляды на особо выпуклые формы Луции. Естественно, не укрылось это и от Юны, внезапно угодившей в тень рыжей бестии.
– Значит, Агнишандир, по сути Индия? – поинтересовался вслух Матфей.
– Не совсем, господин, – опередил других прислужников Рарог. – Но лишь в большинстве своём. Мы на севере, а на юго-востоке страны живут дети Дракона. Потому всё неоднозначно. Это земля благословенных.
Он наполовину высунулся из кармана куртки; Матфей предпочёл оставить верхнюю одежду, расстегнувшись, нежели тащить её в руках или на плече, как Луция. Внутренний карман с заветным конвертом теперь стал всеобщим оберегом и за ним нужен глаз да глаз.
По обеим сторонам берега уличной реки проплывали кирпичные стены домов, облицованные небесной бирюзой. В несколько этажей, обычно не более пяти, с пластинами броской рекламы на балкончиках и фасадах, здания так тесно и близко жались к улице, что её асфальтового полотнища местами едва хватало разъехаться повозкам двух рикш.