Вихрь переправ - стр. 115
Как ни терзался мрачными мыслями Матфей, а и его склонило в глубокую дрёму. Сон рвался, как паутина, срастался и затягивал с новой силой, а затем рассыпался, словно песок.
За окном пролетали полуразмытые дождевыми каплями земли Тартаррусы. Просторные, холмистые, безлесные равнины с жухлой травой пролегали до самого горизонта, будто то была пустыня с дюнами, воскресшая к жизни после магического действа. Или вдруг вырастали высоченные леса впритык к дороге выставлявшие долговязые тела и скрадывавшие дневной свет. Были и кустарниковые поля и болотца с облезшим камышом и рыжеющей ряской. А один раз вдоль дороги неслась река, непроницаемо-серая и маслянистая, но спустя несколько километров она круто повернула в сторону, будто беговой марафон ей наскучил.
Обширные земельные просторы были во множестве наводнены крохотными деревеньками, словно грибницы натыканные там и сям. Их яркие разноцветные крыши, точно шляпки грибов, хорошо виднелись вдали. Мелькали за автобусным окном и солидные города-пузаны, в сравнении с которыми деревни смотрелись по-сиротски скромными, но более полными свободы и воли.
Юна Дивия непривычно тихая и замкнутая сидела подле Матфея. Столько раз он порывался коснуться её руки, приобнять, только б спугнуть дымку задумчивости с её лица. И не мог, не смел. Она, такая близкая, соприкасавшаяся на крутых поворотах автобуса плечом с ним, казалась чужачкой, незнакомкой, зачарованной холодом девой – кем угодно, но только не его приветливой щебетуньей Ласточкой.
К концу поездки всем не терпелось скорее ступить на твердую землю и надышаться вдоволь воздухом. Пусть он влажный и холодный, но всё ж лучше, чем душный и спёртый из-за наглухо закрытых окон в автобусе.
– Кошива! Кошива! – обрадовано заволновался ворон.
Гамаюн забылся и каркнул отчётливо громко, заприметив за окном впереди смутно проступающие очертания столицы. Пришлось Матфею самому издать вороний глас, чтоб успокоить сомнения водителя, тот уж весьма подозрительно зыркнул в его сторону.
Кошива стоял на приличном возвышении и с того уровня, где мчал автобус, город виделся величавой короной, опоясанной двумя кругами белоснежных ожерелий.
– Ну и чудо, – высказался впервые за шесть часов Эрик.
Он занимал сидение впереди и повернулся к Матфею, жаждая выплеснуть на друга первые впечатления от столицы Татраттусы.
– Ничего особенного, – пискнул Рарог, ящер всю поездку пролежал под сидением и теперь, учуяв назревавшую беседу, не менее Эрика желал в ней участвовать. – Был я в Кошиве несколько раз. Мой хозяин приезжал сюда на ежегодный концерт, он проходит в начале ноября. Кстати, одним из лучших считался, мой Ульманас. Один раз даже занял второе место. И в этом году собирался, да не пришлось.
Матфей сочувственно промолчал, Эрик вздохнул тяжко.
– Да, городишко большой и шумный, – бойко принялся ознакомлять саламандр, решив, раз его не осекли в начале беседы, значит, бразды за ним. – Он делится на три части: два пригорода – это вон те широкие кольца – и центр, что шапкой стоит. Так вот, прежде нам предстоит одолеть пригородные части, а уж затем мы войдём в славный Кошива-град.
– Он прав, – вновь каркнул Гамаюн, тише, но всё же водитель недовольно кашлянул и бросил неодобрительный взгляд в их сторону. Ворон досадливо проворчал, – ну не могу я тихо говорить, это не в моей природе. Я и так еле держусь, мои крылья затекли от долгой поездки. Ни расправить, ни взмахнуть.