Вихрь переправ: 4. Если жить хочешь в новом мире - стр. 10
И всё же, исступленно завывая, мучилась бывшая хозяйка Голубой комнаты орангекского особняка. Столкнув вурдалаков и праведников, выставив между ними буфером мальчишку-всеслуха и его незадачливых друзей, она не получила и доли желанного удовольствия. Всеслух – всего лишь парень, которому не посчастливилось родиться с особым даром. Отчасти, Зиновия Руссу жалела его. Но так нужно. Он был пешкой, немаловажной в её игре.
Револьд? Выкарабкался ли он из той заварухи? Он мог, это недюжий человек, хоть и держится тёмной стороны. Есть в нём что-то, что влёчет. Какой-то скрытый интерес. Но он, как бравый моллюск, крепко держит створки запертыми, и отдаст жемчужину только под натиском ножа. Даже жаль, если он не избежал худшего. Из него мог бы выйти толковый лидер, если б он не выбрал вурдалаков.
Саркар, вот кому она желала всем сердцем смерти. И желательно, мучительной и медленной. Такую, чтобы у него душу жгло, как горит у неё до сих пор. Этот выродок не должен ходить по земле, дышать с нею одним воздухом и обладать такой властью!
Ничего, она может ещё подождать. Всё-таки тринадцать лет ждала, так что несколько дней, недель или месяцев уже не имеют значения.
Миру нужен баланс. А она Равнитель, Судья, Госпожа судеб. Она восстановит баланс. Пусть для этого придётся пожертвовать всем миром.
Но прежде – оплакать этот мир.
***
Если всё, что происходило с ним и его компаньонами до того момента, ещё поддавалось хоть какому-то разумному обоснованию, то следующий шаг рвал все логические цепи вдрызг.
Наверняка жалость – поводырь совести и отголосок сострадания.
А как иначе можно было разъяснить себе, что главный преследователь, подлец и, вдобавок, вурдалак (пусть и раненый) нашёл опору в виде Матфеева плеча (пусть и частично), когда по всем канонам и доводам рассудка его нужно было оставить доживать последние минуты на влажной от снега мостовой площади Свободы?
Конечно, легче всего свалить эту новую оказию на хрупкие плечики Лукерьи Баранки. Как-никак подстреленный субчик – её бывший любовник. Она не пожелала его оставлять. Оно и понятно. Но не мог же Матфей допустить, чтобы и Луку подстрелили, пусть и из-за глупости. Вот и подставил плечо, а за ним и Виктор Сухманов, крепко сжав губы и свою гордость. М-да, не всякий день увидишь, как влюблённый парень помогает на себе тащить полуживого любовника возлюбленной.
Но кто-кто, а Эрик Горденов поразил Матфея Катуня сильнее прочих. Правда, прежде он стребовал с Лукерьи, без злобы, без желчи, но прямо и загибая пальцы на ладони для вящей убедительности.
– Зачем? Ну, объясни, зачем мы его с собой взяли?! Сколько бед по его вине: Нил, Юнка, Карасу, ты, в конце концов! Да ему же плевать на тебя. На всех.
– Это вопрос баланса, Эрик, – спокойно ответила Лукерья, её пальцы ухватили прядку рыжих волос и убрали за ухо. – Если бы мы его оставили там, он попал бы в руки Саркара.
– Ну и пусть! Поделом! Одним негодяем стало бы меньше, – тут же выпалил парень.
– И тогда бы нам достался самый большой и мощный негодяй, которого некому было бы притормозить, – вразумительно парировала девушка, устремив на собеседника укоризненный взгляд карих глаз, продолжая разжёвывать очевидный факт. – Нам же самим невыгодно, чтобы Астрогор погиб или стал пленником праведника. Пока он жив, – а я надеюсь, что он выкарабкается, – у нас есть буфер. Поверь, у Револьда есть причина жаждать смерти Саркара. Нам выгоднее, чтобы он остался в игре.