Вихрь переправ: 3. С собой проститься придётся - стр. 50
Откровенно говоря, подобный собеседник доверия внушал маловато.
– Господин Счетовод, вы бы оказали мне огромную услугу, если бы постарались припомнить хоть какие незначительные детали, – Саркар постарался придать голосу максимальное благодушие, вложив в посыл всю учтивость, какая была в его резерве.
– Я уже сказал вашему псу, что ничего не помню, – тут же поспешно огрызнулся хозяин. Брыли на лице нервно задрожали. – Прошло немало времени. Я не обязан держать в голове каждый визит. А те юнцы, что они мне? У меня иные заботы.
– И всё же вы мне сильно пособите, если поднимете с глубин памяти своей хоть что-то. Хоть какую-то деталь. Нам очень это помогло бы.
– Я не помню! Слышите вы? Не помню, – упрямился старик.
Флегонт Саркар встал с неудобного пуфика и неспешно направился к аквариуму в центр зала.
– Я понимаю, на вас такая ответственность, сударь, – через спину бросал он фразы учтиво, но уже с большей прохладцей, с каждым шагом приближаясь к цели. – Ваши подопечные. Сколько у вас их? Миллиарды? И за каждым глаз да глаз.
Счетовод, ещё не поняв, куда поворачивается его упрямство, с вызовом ответил, так и, продолжая удобно восседать на своём троне:
– Да уж поважней вашей, сударь!
Наконец праведник оказался перед гигантским террариумом. По скрупулёзным и достоверным отчётам он знал, что стенки стеклянного ящика выполнены из качественного горного хрусталя. И, конечно, же, об обитателях аквариума Саркар прекрасно извещён. Миллионы улиток больших и мелких ползали по дну и стенкам сосуда.
– А что, вы и мою показать можете? – осведомился без интереса в голосе он.
– А чего вам показывать? – грубо проворчал Счетовод, даже не дёрнувшись на предложение. – Отыщите самую скверную, у которой раковина в налёте и трещинах – то ваша и будет.
– Сомневаюсь я, однако, что так есть, – холод усилился в словах Бессменного. Терпение истощилось. – Помимо меня в мире столько типов, рядом с которыми я чище буду. Право, вы ко мне пристрастны.
Эти слова то ли подцепили самолюбие старика, то ли насторожили тоном, в котором уже отчётливо проступало предостережение, но Счетовод вдруг поддался вперёд и, близоруко щурясь, выкрикнул остатки бравады, слепо целясь в незваного гостя:
– Да любой кровожадный убивец, самый что ни есть во всём Терриусе, во стократ лучше вашей особы, сударь! Ваша душа, Дьявол её спаси, насквозь пропиталась мраком и её хоть сто лет стирай хозяйственным мылом – не очистишь.
Внешне лицо праведника никак не отреагировало на допущенную дерзость. Саркар придвинул лесенку-стремянку к одной из стенок террариума и принялся взбираться по ней, пока не достиг края.
– Так странно, – произнёс он задумчиво, – крыши здесь нет, а никто из обитателей не разбегается. А ведь давно могли бы.
– Они и не сбегут. Их держит невидимое вашему глазу поле, – менее желчно произнёс Счетовод, обеспокоенный внезапным интересом к своей святыне, он резво спрыгнул на пол и заковылял к аквариуму.
– Силовое поле, как хитро продумано. А что будет, допустим, с демоном, если его улитка погибнет первее его самого?
К ужасу владельца одного из его питомцев ухватили за раковину пальцы праведника и бесцеремонно оторвали от стеклянной поверхности.
– Что вы творите?! Что задумали?!
– Этот экземпляр вполне здоров – ни единого пятнышка и трещинки. И как будто бы достиг предела роста, – не обращая внимания на подлетевшего и вопящего внизу старика, ровным, холодным голосом сказал Флегонт Саркар. – Что же будет, если сдавить его, расплющить так, чтобы от него слизь и осталась?