Вихрь переправ: 2. И мир станет чуточку шире - стр. 2
Имелось на Круче одно местечко, ровный пятачок, на котором двумя рядками росли высокие и пышные кусты акации. Меж ними скромно ютилась деревянная скамья, оправленная в железо. Это местечко любили многие воспитатели и учителя приюта, они приходили сюда в одиночестве в минуты особого напряжения за вожделенным покоем и приведением мыслей в порядок. Девочкам тоже нравилось навещать скамейку, но группками. Они, словно стайки воробушков, заполняли покатую поверхность сидения, плотно прижимаясь друг к дружке, и весело щебетали, делясь сокровенными секретами.
Лука обожала сиживать среди кустов акации, но в одиночестве. Рада не раз пыталась навязать ей своё общество и пристроиться рядышком на скамье, но подруга либо прогоняла её грубым словом, либо безмолвно покидала заветный пятачок, скрываясь меж ступеней Кручи. И смуглолицая Рада смирилась с этой чудинкой, ведь она души не чаяла в приятельнице, чей туманный взор порой простирался далеко за пределы моря.
Итак, Лука прогуливалась с одноклассницами по багряной поверхности Кручи. Она, сразу же отделилась, как только группа приблизилась к первому пласту-ступени. Лениво ступая по камням, девочка иной раз останавливалась у особо пышных островков мха и замирала на месте, подолгу вглядываясь в их бурую сердцевину. Воспитатель окрикнула Луку пару раз для порядка и оставила в покое, озаботившись более шустрыми и непоседливыми девочками.
В этот предпоследний день апреля Лукерья была сама не своя, весь мир тяготил её, и она не знала, куда от него спрятаться. Завтра будет День её Нахождения. Ровно девять лет назад няня Жули подобрала Луку у ворот Кронса. Девять тягучих и бесконечно скучных лет. Нет, не всё было так плохо. Няня Жули, с особой любовью опекавшая девочку с самого первого дня, стала Луке практически матерью, хоть особые отношения к воспитанницам и были под запретом. Да и не все учителя и воспитатели были строги к девочке. Но всё же это был не её дом и не её семья. Что-то внутри неё тосковало и надеялось на чудо. И, частенько сидя на скамейке меж акаций, Лука выдумывала свою историю жизни, в которой было всё: счастливая и любящая семья, хороший и светлый дом и, конечно, море. Без моря не могло быть историй. Море стало центром её бытия: оно обещало, манило, шептало неспокойным ветром и предвещало чудо. Лука убедила себя однажды, что за морем она найдёт своё счастье и поверила в это.
Ноги сами собой увели её к недавно оперившимся в изумрудную листву кустарникам. В конце мая акация наберётся сил и войдёт в пору цветения, порадует обитателей Кронса солнечной россыпью цветков. Но то ещё впереди, а пока…
На скамье сидела незнакомая дама. Лука опешила, и поток гнетущих мыслей тут же сошёл с неё, как вода стекает с травинки. Видеть в этих краях незнакомцев приходилось нечасто, а уж на Красной Круче и подавно – невидаль. Вот и застыла Лука вблизи скамейки с раскрытым от удивления ртом.
Первым бросился в глаза ярчайший зелёный плащ, сочная краска которого, казалось, вступила в соревнование с нежной и юной листвой акации. Стройные, обтянутые чёрным капроном ноги до колен прикрывал плащ; тонкие, точёные стопы венчались лаковыми чёрными туфельками на изящных каблучках – на взгляд Луки, самой прекрасной обувью когда-либо ею виданной. Но более всего девочку заворожили длинные прямые волосы незнакомки. Они будто полыхали живым огнём, переливаясь в солнечном свете всеми оттенками красного. Лука мысленно сравнила их со своими – непослушными, тускло-рыжими, почти что ржавчина; волосы были ужасно убогими.