Вихрь переправ: 2. И мир станет чуточку шире - стр. 12
И, конечно же, только в центре этой мёртвой, пустотелой громадины мог стоять невысокий, истово алкавший тщедушный свет пьедестал из мрачного базальта, непроницаемо-матовый, с идеальными линиями и углами. Сверху вертикально крепился высокий прямоугольник зеркала. Матфею не хотелось идти к нему, очень не хотелось, дрожь проняла его нутро холодом недоброго предчувствия. Но непослушные ноги вопреки воле головы сделали шаги к зловещему зерцалу, такому же мрачному и непроницаемому, как пьедестал под ним.
И вот он уже в шаге от базальтовой плиты. На сей раз ноги подчинились внутренней команде и послушно остановились. Теперь пленнику хорошо стало видно само зеркало и его оправа. Берцовыми человеческими костями окантовывалась рама, почерневшими, точно обгорели те в огне Судного Дня. Но не жуткое украшение взволновало и устрашило взор юноши: как только взгляд его глаз коснулся спокойной дотоле зеркальной поверхности, рябь пошла по ней.
«Но подобного не бывает», – вскричало сознание Матфея.
Но вот уже лёгкие волны всколыхнули аспидные глубины, постепенно закручиваясь и образуя водоворот. В самом конце мелькнуло и устремилось сюда нечто неразличимое, но Матфея затрясло так мощно от подкатившего омерзения и жути, что в мозгу вспыхнуло лишь одно: разбить, вдребезги разбить проклятущее зеркало.
Пыльно-сухой воздух дополнился маслянисто-горьким привкусом. Так пахнут жжёные травы, полные яда.
Нечто приближалось с завыванием и свистом, так ветер бьёт по ушам, когда лихачит. В маслянисто-дегтярном нутре зеркальной воронки уже отчётливее прорисовался контур того, кто алчно взывал к нежданному, но страстно-желанному гостю на языке чуждого мира. Человеческая фигура, как причудилось Матфею, с золотистыми звёздами в том месте, где должны быть глаза, на всех парах неслась к нему, выпростав вперёд то ли руки, то ли когтистые лапы. Будто человека погрузили в дёготь, а затем вышвырнули, пронеслось в голове напуганного зрителя.
Если промедлить ещё секунду, другую, случится непоправимое. Матфей понятия не имел, откуда он знает, но смотреть в эти жгуче-солнечные глаза нельзя. Нужно отворотить взор, что бы ни сулила скорая встреча с потусторонним пришельцем, отвернуться, зажмуриться и бежать прочь, как бы ни страшила чёрная пустота вокруг. Не её нужно остерегаться, а того, что жило в зеркале.
Истекла секунда. Существо окончательно обрело форму и цвета, оно уже не было безликой маслянисто-чёрной фигурой. Это был юноша, чьё лицо исказилось болью и лютой злобой, а искрящиеся золотом глаза лучились сладчайшим коварством.
Если Матфей не отворотит взгляд – ему конец. Он прекрасно это знал. Потусторонний демон так просто не отпустит и подчинит, взгляд его подобных звёздам глаз очарует и растворит жертву.
Матфей закрыл глаза и отвернулся за секунду до того как нечто в человеческом облике столкнулось с живой поверхностью зеркала и смогло одолеть его. Стоя спиной и дыша так, будто пробежал стометровку за треклятую секунду, он ощущал холод. Лёд простирался за ним.
Со стороны чёрного зеркала раздался вой такой сокрушительной силы, полный стенаний сотен голосов и проклятий сотен глоток, что пещера сотряслась. Камни откалывались от мрачного свода и крупными кусками падали, чудом не угождая в центр.