Вигнолийский замок - стр. 35
– В соседстве с Вигнолийским лесом есть и положительное, Никер, – я налил в кубок виноградный сок и взял с блюда булочку. – Статус всех местных баронств не определен из-за того, что никто не хочет помогать нам в борьбе с лесом. То ли мы подчиняемся графу, то ли нет… непонятно. Если я налажу с ним отношения, как ты говоришь, то он потребует с меня вассальную клятву. Этого хотелось бы избежать. Что делает Эмилия?
– Рисует, – скривился Никер. – Работает над сценой своего пленения. Она изобразила себя в виде квадратной лягушки, а нас с тобой – как овальных журавлей, пытающихся съесть лягушку. Предлагаю избавиться от нее как можно скорее.
– Еще есть новости? – я разрезал булочку надвое и положил внутрь кусок мяса так, что получился бутерброд.
– Да. Розалинда прислала план замка Праста и примерный распорядок его дня. Видимо, она совсем утратила надежду вернуть расположение своего бывшего любовника. План так себе, создает лишь общее представление. Но Роза требует большую награду за свои труды.
– Какую именно?
– Большую. Она не уточнила размер. Думаю, что она хочет, чтобы мы ее удачно выдали замуж, если совладаем с Прастом, – Никер с удивлением смотрел на мой бутерброд. – Скажи-ка, Арт, а почему дядюшка Вилли так ненавидит деймолитов?
Бутерброд получился на удивление хороший, его вкус напомнил мне о доме. Хотя я уже скучал не так сильно, как в первые дни моего пребывания в Вигнолийском замке.
– Деймолиты хотят убить нашего дядюшку.
– Но почему, Арт?
Я положил бутерброд на стол. Этот вопрос уже не раз возникал у поэта, который даже не видел дядюшку Вилли вживую. Я всегда уклонялся от прямых ответов.
– А ты как сам думаешь, Никер? Какие у тебя соображения на этот счет?
Поэт перестал ходить вперед-назад, а остановился у стола и красноречиво развел руками.
– Почти не из чего выбирать. Варианты ограничены. Почему дядюшка Вилли помогает нам? Очевидно, у него какие-то разногласия с деймолитами. Возможно, он бунтовщик или ренегат. Будем рассуждать. Деймолиты вторглись к нам много лет назад. Сначала они распространились везде, а потом почему-то ушли в горы.
Мне всегда нравилось в Никере то, что он прислушивался к голосу разума и старался быть последовательным.
– Ты на правильном пути. Но почему они ушли в горы, Никер? – улыбнулся я. – Как ты считаешь?
Поэт пожал плечами.
– Может, люди-маги перехватили инициативу. Ведь деймолиты принесли с собой хилу. Среди нас, людей, сразу появились те, кто способен ее использовать. А может быть, в стане деймолитов наметился раскол. Знаешь, словно бунт против короля и сложившегося порядка. Кто-то всегда хочет больше, чем имеет. Возможно, бунтовщики заключили с людьми союз. Тогда они тайно живут среди нас, как дядюшка Вилли, и поддерживают наших магов. Остальные деймолиты засели в горах, потому что чуют, что проиграют на открытой местности. Но, конечно, они все еще очень сильны. И, разумеется, хотят уничтожить всех бунтовщиков.
– Отличные рассуждения! Поздравляю! Они очень близки к правде! – я продолжал одобрительно улыбаться.
– Да? Я угадал? – радостно переспросил Никер.
– Ты все изложил очень логично, – я быстро закончил с первым бутербродом и принялся сооружать второй.
После завтрака я отправил двух вестовых: к Прасту, по поводу его невесты, и к моему недругу Понци. С последним мне приходилось сталкиваться несколько раз. Тщедушный завистливый человечек, он не производил впечатление великого бойца или полководца, однако был скуп и богат. Понци враждовал с Прастом много лет, и я подумал, что такая стойкая вражда к моему врагу окажется сильнее неприязни ко мне. Короче говоря, я предлагал Понци временный союз и указывал на явную экономическую выгоду: тот мог спокойно грабить земли Листа, пока виконт сидит в замке у Праста и вынашивает планы по уничтожению моей персоны.