Видят ли березы сны - стр. 18

Анна думала о своих родителях, которые были уже не молоды, о неотвратимости будущего, о предопределенности финала, когда голос купчихи прервал ход ее грустных мыслей:

– Дорогая, есть ли вам куда пойти работать?

– А, простите, задумалась, нет, не куда, вернее я не думала еще об этом, все произошло так неожиданно, – сказала вслух Анна, – хотя неожиданного в том было мало, – в то же время подумала про себя.

Ей и правда не куда было пойти, то место в школе, где она работала, уже давно было отдано другому человеку, больше свободных вакансий, соответствующих ее профессии и навыкам, в городе не было. Мало кому нужен французский, в городе, где русской грамоте то обучен не каждый.

– Да, совершенно с вами согласна, кто бы мог подумать, – и купчиха снова начала пересказывать события вчерашнего вечера и утра, пока закольцевав разговор, не вернулась к тому, с чего начала: – Ах да, я вот что хотела сказать, – спохватилась Лаптева, – сестра моего покойного мужа, ах, какой замечательный был человек, все его уважали, справедлив он был и к слугам и к крестьянам, такого человека уж теперь не сыщешь. Так о чем это я, ах, да, вспомнила, сестра моего мужа, ищет гувернантку для своих дочерей семи и восьми лет, сейчас надежный человека с безупречной репутацией, и высокими моральными принципами, такая редкость. Молодые люди в больших городах, в погоне за деньгами давно их утратили, только в провинции сохраняются исконные и «правильные» традиции. Сейчас все хотят гувернанток француженок или англичанок, но знаете ли, книжку читают не по обложке, или как там говорят, ну да не важно, у моей родственницы по мужу, был печальный опыт, знаете ли, они вынуждены были уволить гувернантку француженку, в виду произошедшей пикантной ситуации, – сделав театральную паузу купчиха многозначительно посмотрела на Анну, но в подробности пикантной ситуации вдаваться не стала, по всей видимости, та должна была догадаться сама, о чем идет речь, – но вы моя дорогая, в ваших моральных принципах я уверена, вы образец добродетели и высокой нравственности, – заключила Лаптева. Странное дело, но столь высокая оценка ее моральных качеств из уст купчихи не только не польстила ей, но и вызвала в сердце горечь. Как будто из этого следовало, что грешить это удел лишь красивых и богатых, а остальным остается лишь хранить и оберегать добродетель.

Но вслух лишь ответила: – Боюсь, вы слишком добры.

– Правильно ли я понимаю, что ты согласна, Анна?

– Да, конечно, для меня будет честью и превеликим удовольствием учить двух ваших племянниц, я приложу все усилия, дабы не разочаровать вас и оправдать ваши надежды, – не раздумывая ни минуты, ответила Анна. Да и раздумывать было не над чем, такой шанс для провинциальной, хотя и образованной бедной девицы выпадает только раз. Обеспеченные дворяне и состоятельные купцы все больше предпочитали гувернанток француженок или англичанок, в общем, любой иностранец казался им кандидатурой более подходящей, нежели соотечественник.

Вопрос был решен, так что пора было прощаться, Анне был выдан расчет и рекомендательное письмо, и адрес купца Кузнецова, с подробной инструкцией как добраться, чтобы не заплутать.

Возвращаясь домой, и сжимая в руках письмо – пропуск в новую жизнь, Анна едва ли понимала на пороге каких перемен стоит, как кардинально изменится ее жизнь, в тот день когда она выпорхнет из под родительского крыла. Она будто цветок в зимнем саду хотя и выращенный в любви, заботе и неге, но своими листьями неизменно тянущийся на живой свет. Пришло время испытать и зной солнца и шквалистый ветер и проливной дождь, словом все, что и является жизнью, ибо как бы не было хорошо в зимнем саду, любое растение или другое живое существо, должны жить на воле.