Видеодром. Главные режиссеры мирового кино - стр. 23

Ностальгический взгляд в будущее «Спящий» (Sleeper, 1973) обернулся ещё одной порцией пародийного абсурда, начиная с канвы Герберта Уэллса («Когда спящий проснётся») и заканчивая разными фильмами типа «Последнее танго в Париже». Всякие научно-фантастические штуки консультировал фантаст Бен Бова, и фильм стал 30-м в рейтинге самых великих комедий в истории кино. Ну и премия Hugo от фантастов за 1973 год. Саундтрек в стиле диксиленд (как по мне, так один из самых неприятных стилей в джазе, хуже только биг-бэнды).

С джазом в фильмах Аллена всё и так понятно – он сам играет на саксе и кларнете. Но вместо того, чтобы играть манхэттенский клезмер и фрейлехс, он играет новоорлеанский джаз. Не знаю, как сейчас, но раньше он долгие годы с друзьями Ragtime Rascals играл раз в неделю в баре Michael's на Манхэттене. Там пицца $ 24 и без Вуди. Я лично предпочёл пойти послушать Леса Пола в Fat's Thuesday по $24 за весь ужин.

Но если на «Всё, что вы хотели знать» (вдруг увидят, хотя, надеюсь, так и останутся серыми) напрягутся всякие woke-активистки, то «Любовь и Смерть» (Love and Death, 1975) должна уже напрягать профессиональных русских патриотов. Потому что под великую музыку великого Сергея Прокофьева весь фильм издеваются над великой русской литературой. В общем, было у отца три сына: два богатыря, а третий вовсе был еврей. Да, присядочка герою Вуди Аллена не задалась. В рамках алленовского трибьюта европейской и русской культуре, которой он обязан практически всем, это гомерически смешно. И я думаю, что русскому зрителю процентов на девяносто смешней. Потому что мы слишком хорошо знаем эту литературу, а главное – экранизации её. «Я наполовину святая, наполовину шлюха…» – «Я надеюсь, мне достанется верхняя половина».

Но, похоже, уже к 1977 году у Вуди Аллена закончились списки объектов, подлежащих прямому пародированию, и он полностью меняет стиль, остановившись на неврозах обитателей Манхэттена. Хотя, конечно, это был Бруклин – в «Энни Холл» (Annie Hall, 1977) заявлены все темы, которые дают основание считать местным пожилым обитателям его исключительно великим режиссёром. Существование от депрессии к депрессии, беспорядочная половая жизнь, попытки творчества – и всё это быстро заканчивается, потому что жизнь – как плохое меню в отеле: блюда не только дурные, но и кладут мало. В «Энни Холл» главный герой уже в детстве впал в депрессию от того, что прочёл, как Вселенная расширяется, и поэтому совершено бессмысленно делать уроки. Ну а дальше – сплошные рассуждения по поводу антисемитизма окружающих (в основном выдуманного). И конечно, любовные отношения, в которых все герои Аллена как режиссёра умеют достигать удивительной степени запутанности и противоречивости. «Мы только титры пропустим, а они на шведском!» – герои ссорятся в кино, где дают Face To Face Ингмара Бергмана. О большой любви Аллена к Бергману мы и так уже наслышаны. Вот титры. Титры – это важно.

Начиная с «Энни Холл» 1977 года во всех его фильмах титры выполнены одним и тем же шрифтом – белым Windsor Light Condensed. Этим же шрифтом набраны сборник его эссе «Чистая анархия» и мемуары «Кстати ни о чём». Так что мы сразу видим, зайдя случайно в кинозал, что дают Вуди Аллена. В кинематографе не так много режиссёров, которые разбираются в фонтах и придают им особое значение. Я знаю ещё двоих – Джона Карпентера и Финчера. Да и рабочее название фильма было «Я и мой гой».