Видение - стр. 7
Дэн Голдмэн предпочел остаться на кухне. После того, как Барнс объяснил, насколько описание ясновидящей соответствовало реальности, мэр стал относиться к происходящему с восторженным почтением. Гарри Оберландер скорее был смущен, чем обескуражен. Мелкая словесная пикировка вскоре переросла в громкий и грубоватый обмен мнениями. Голдмэн решил, что с него достаточно.
Между тем большая кухня заслуживала более тщательного осмотра. Она была оборудована и обставлена человеком, который должен был получать удовольствие от приготовления пищи и умел делать это наилучшим образом.
«Мисс Харрингтон?» – попытался представить себе Голдмэн. Она не производила впечатления женщины, которая радовалась бы возможности провести несколько часов у плиты. Без сомнения, этим занимался ее бывший муж.
Чтобы создать эту почти профессиональную кухню в стиле загородного дома, должно было быть затрачено много денег. Пол был выложен мексиканской плиткой на цементной основе. По стенам были расположены дубовые застекленные шкафы с фарфоровой посудой, напитками, кухонные столы с белым керамическим покрытием, две обычные плиты и микроволновая печь, два огромных холодильника и две двойные раковины. Отдельным островком стоял стол для готовки, который напоминал центр бытовых электроприборов: каких-то машин, устройств и всевозможных технических новинок.
Голдмэн любил готовить, но ему приходилось довольствоваться улучшенной газовой плитой, самыми дешевыми чайниками, кастрюлями и посудой. Осмотр кухни был прерван, когда краем глаза Голдмэн заметил, что рядом и чуть позади, не далее как в ярде от него, отворилась дверь. Когда он вошел, она была чуть приоткрыта, но он не придал этому никакого значения. Теперь же, повернувшись к ней лицом, он увидел в проеме мужчину в дождевике, позади него находилась заставленная банками кладовая. Левая рука незнакомца была в крови, большой палец плотно зажат в кулак.
«Она была права, – подумал Голдмэн. – О Боже!»
В поднятой правой руке убийца держал нож мясника с толстой деревянной рукояткой.
Время в его истинном значении перестало существовать для Голдмэна. Каждая секунда растягивалась во сто крат, а моменты таяли, как мыльные пузыри, лишая его способности действовать, отрезая от всего остального мира, в котором часы по-прежнему продолжали отсчитывать точное время.
Совсем рядом Гендерсон и Оберландер опять заспорили. Казалось невероятным, что они были всего лишь в соседней комнате. Они создавали так много шума, а голоса их казались такими тягучими, будто они были записаны на пластинку в семьдесят восемь оборотов, а проигрывались со скоростью в сорок пять.
Незнакомец сделал шаг вперед. Свет блеснул по всей ширине лезвия его ножа.
Как бы преодолевая чудовищное сопротивление, Голдмэн потянулся к револьверу у пояса.
Нож скользнул по его груди. Вверх и налево.
К своему удивлению, он не почувствовал боли – только рубашка на груди обагрилась кровью.
«Мэри Берген, – успел подумать он. – Откуда вы могли знать? Кто вы такая?»
Он расстегнул кобуру.
Слишком медленно. Проклятье, слишком уж медленно.
Хотя он и не осознал, что из него выдернули лезвие, он с ужасом наблюдал, как нож снова пошел вниз. Незнакомец с силой опустил нож, и Голдмэн отшатнулся к стене, залитый собственной кровью.