Via Combusta - стр. 27
Глава 1.
Отделение полиции.
Западный административный округ.
Москва. Начало мая.
Где-то три года назад.
Серый московский то ли дождь, то ли снег, под пронизывающий порывистый ветер, залеплял наглухо зарешёченные окна длинного четырёхэтажного здания отделения полиции. Его и без того мрачные стены из грязного силикатного кирпича, намокая с подветренной стороны, неопытному московиту, пожалуй, могли продемонстрировать разве что определенную безысходность. Безысходность в самом широком смысле этого понятия. Безысходность архитектора такого типа зданий для военных частей. Вынужденную безвариантность городских властей, не имеющих возможности снести это пост-архитектурное великолепие и построить на его месте что-то живое. И, самое главное, какую-то кармическую предопределённость жизненного положения людей, входящих в него в это не по-майски угрюмое раннее утро, особенно по работе. Даже свет, холодный мерцающий свет длинных ртутных газоразрядных ламп, пробивающийся на свободу из окон некоторых кабинетов, не только не разбавлял эту безрадостную картину, но и гармонично её подчеркивал, выстужая, если не сказать – вымораживая её изнутри.
Московские правоохранители, не ожидавшие такой погодной аномалии в самый разгар календарной весны, по-настоящему оперативно курили перед входом, ёжась от западающих за ворот ненормальных слюнявых осадков. Со стороны казалось, что какая-то часть их доблестной службы по необходимости состояла в том, чтобы поддерживать в надлежаще стабильном состоянии облако крепкого табачного дыма, прижатое ветром к входной двери невесёлого здания. Возможно, это ощущение складывалось потому, что как только один человек в погонах покидал пределы ареала накуренного микроклимата, так сразу же его место занимал другой человек в погонах или в штатском, выскакивая из отделения в это никотиновое облако с уже раскуренной сигаретой. Курили, по большому счету, молча, хмуро и неодобрительно вглядываясь в лица входящих в участок посетителей.
Посетители же, в свою очередь, сближаясь с входной дверью, старались не отрывать взгляда от снежно-землистого, заплёванного и приправленного окурками, весеннего дорожного месива. «Только не поднимать глаза», «только не смотреть по сторонам». Наверное, как-то так размышляли те, кого нужда заставила явиться в это хмурое утро в полицейский участок, проходя сквозь угарное чистилище под пронзительными тяжелыми взглядами продрогших оперативников. «И, самое главное, не дышать».
Небольшой временный кабинет следователя Романа Константиновича Смирнова располагался на втором этаже и выходил своим узким окошком чётко в стабильное облако служебной необходимости. Поэтому, с каждым порывом ветра, сквозь рассохшиеся от времени деревянные ставни в помещение проникала очередная щедрая порция едкой смеси для активного пассивного курения и дополнялась там крепким мужским ароматом, небрежно замаскированным достаточно прямолинейным одеколоном.
Из четырех длинных белых ламп, закреплённых под потолком на проволочных скрутках, работало только две, одна из которых всё время моргала и мешала сосредоточиться трещащими звуками перегоревшего стартера, безрезультатно пытавшегося запуститься. Окно было плотно задернуто куском грубой ткани, в которой к данному моменту было непосильно разобрать фрагмент плотной театральной кулисы, доставшейся этому кабинету после ремонта в актовом зале. Временность или, скорее, необжитость этого помещения была заметна практически в любой детали, начиная от забрызганных пятнами старой краски стульев до мусорной корзины, роль которой выполнял висевший на трубе отопления целлофановый пакет. От прошлых хозяев этого помещения, двух преклонного возраста дам, администрировавших отсюда местный оперативный архив, Роману Константиновичу досталось две вещи, которые никак не хотели вписаться в мужской новый порядок. Во-первых, цветочный горшок с геранью, которую по просьбе предыдущих хозяек, надо было либо поливать, либо выкинуть. А во-вторых, зеркало, намертво закрепленное на жидкие гвозди с обратной стороны кабинетной двери. Присутствие дамского зеркала с розовым ажурным орнаментом по краям, равно как и цветочного горшка на подоконнике, требующего регулярного полива, создавало в голове следователя по уголовным делам настолько сложные корреляции, что вступало в определенный диссонанс с его мужской строевой самооценкой, заметно снижая жизненный тонус и, в определённом смысле, мускулинум. Особенно это было заметно при редком посещении кабинета начальством.