Везунчики - стр. 50
Выждав, пока Федосеев наконец-то освободился, переговорили с ним, в подробностях доложив обо всех происшествиях и поездках. Выслушав наши невесёлые новости, Роман Георгиевич тяжело вздохнул и попросил не давить на самогонщиков, а тактично попросить граждан проявить сознательность. Мы с парнями переглянулись, с трудом сдерживая улыбки, и поехали бороться с «зелёным змием». Баталии происходили примерно следующим образом.
– Доброго здравия вам, Марьванна, – широко улыбаясь во весь рот, Еремеев приветствовал очередную хозяйку (или хозяина) самогонного аппарата. – Времена, Марьванна, настают трудные, в цене каждый гвоздь, каждая крошка хлеба, любая полезная в хозяйстве вещица… Мы и администрация села убедительно просим вас приберечь стратегическое сырьё, которое вы храните дома в подвале, не торговать им, и вообще, никому из приезжих не говорить о своей маленькой тайне… Откуда знаем? Ну, нам же положено всё знать. Мы – и полиция и прокурор в одном лице… В общем, я рассчитываю на наше с вами взаимопонимание и взаимовыгодное сотрудничество.
Пока Николай толкал свои речи, мы стояли за его спиной, делали морды кирпичом и сверлили счастливых обладателей самогонных аппаратов тяжёлыми ментовскими взглядами. Иногда я с трудом сдерживался, чтобы не заржать, слушая перлы своего бывшего однополчанина и глядя на испуганные рожи обывателей.
Самогонщики приходили в ступор – сам Ерёма Безбашенный фактически предлагал им своё личное расположение в обмен на плёвую услугу! Мои опера также прониклись моментом – шумно сопели, когда это было нужно, важно кивали, даже иногда поддакивали. Спектакль под названием «борьба с зелёным змием» удался на славу, хотя мы и убили на эти представления часа два чистого времени.
– Всё, поехали на базу… Надоело мне из себя клоуна корчить, – с облегчением вздохнул Николай, когда закончили со списком Семён Семёныча. – Если кто из пассажиров нажрётся этой ночью – это уже не наш косяк. В самолётах всякого бухла было до ж…ы… Кстати, народ, у меня есть отличный вискарь и неплохой коньяк.
– Всё, как всегда: на самих законников законы не распространяются, – усмехнувшись, буркнул Ковалёв. – Ну, что, нарежемся в стельку или как?
– Граммов двести на брата, не более, – решил я. – И только после того, как каждый сменится из караула.
– Ну, вот, узнаю старину сержанта Иванникова, – скривил физиономию Еремеев. – Устав, дисциплина, порядок. Подъём в пять утра, отбой в двадцать три ноль-ноль.
– Без этого никак, Николай, – совершенно серьёзно ответил я. – Да, дежурить будем парами, во избежание, так сказать.
Нашим благостным планам, однако, не суждено было сбыться. На связь вышел Антонов, сообщив, что глава собирает совещание штаба в восемь часов вечера. Явка, как вы понимаете, строго обязательна. Пришлось наскоро перекусить, распределить задачи между личным составом и ехать к Федосееву. Поехали мы втроём: я, Еремеев и Михаил – мой напарник и заместитель.
Перед выездом Николай пошуровал по шкафам, выудив откуда-то из своих загашников импортный ПНВ. Подумали мы немного и позвали из кухни Владислава – пусть тот прогуляется перед сном до владений отца Серафима. Сграбастав прибор, Зеленцов с одним из охранников отправились к церкви – проверять и налаживать работу наблюдателей, которые вроде сидели на колокольне. Барулин с Новичонковым и двумя остальными секьюрити занялись подготовкой базы к круговой обороне. Так, на всякий случай.