Ветви Ихуа - стр. 20
Руна продолжала сидеть. Через несколько минут она поменяла позу, встала на четвереньки, подобралась к воде, попила. Сигурд видел, как ее ремень вдруг сам собой расстегнулся. Она подхватила его, положила рядом, задрала тунику. Обнажив спину, стала плескать воду на рану, смывая кровь, слабо постанывая. Она стонала, как стонали женщины во время совокупления – Сигурд не раз слыхивал их стоны. «Это глупо», – подумал он.
Албианка вымыла рану, искоса глянула на Сигурда, опустила тунику. Затем надела ремень. Сигурд видел, как она дрожала.
Руна медленно, с трудом, поднялась и, согнувшись, держась рукой за бок, двинулась вдоль берега. Перед глазами Сигурда все еще стояла ее обнаженная спина. У албов кожа гладкая, без волос, не такая, как у бигемов – у них-то по всему телу рыжеватые клочья.
Она вернулась спустя четверть часа с охапкой травы. Бросив ее на камень, тяжело опустилась на колени. Взяла булыжник, стала траву перетирать, превращая в кашу. Когда снадобье было готово, зачерпнула горсть, понюхала, затем приложила к ране, замерла на минуту. Потом отделила от ремня железную полосу, приложила поверх травяного компресса. Пошел пар.
Сигурд настороженно наблюдал. Его мучило сомнение. Он всегда презирал албов за немощность тел и коварный ум. Это было мнением всех бигемов, хоть Мерло порой и учил быть терпимыми к лукавым соседям. «Оба народа должны быть объединены одной целью, – повторял он. – Враг у всех один».
Рабыня ухитрилась уцелеть после атаки железяк, умеет мясо без огня зажарить, толк в травах знает. Ежели это и не снимает с нее всех грехов албианских, то все ж какую-то поблажку дает.
Ладно, так и быть, надо дать ей немного времени. Скажем, час. Пускай сил малехо наберется. Тогда-то уж растолкует все, что о демонах да железяках знает.
Руна убрала пластину, глубоко вздохнула. Видать, травяная каша помогла ей.
Сигурд стал вслушиваться в ночные звуки. Он ожидал возвращения железяк. Было тихо. Только река шумела выше по течению, где билась о каменные ступени.
Похолодало. Осенью чем больше звезд на небе, тем ночь холоднее.
Прошло полчаса. Сигурд поднялся и подошел к албианке.
– Все. Кажись, тебе лучше, албианка. Теперь давай про железяк!
Руна взялась за края крышки и повернулась к нему, глянула снизу вверх.
– Будь добр, помоги встать.
Он дал ей руку. Она вложила в его ладонь свою узкую кисть, медленно встала.
– Готова идти, – сказала. – По пути буду говорить.
– Нет. – Сигурд покачал головой. – До тебя не доходит. Я покуда намерен жить здесь, в лесу. Железяки воротятся. Я их встречу. Вот как убью одну-двух, может, тады и уйду. Только учти, албианка, мой путь – на север.
– Что? Зачем?
– Стало быть, так надо, – отрезал он.
Схватив Руну за локоть, потащил ее по склону вверх.
– Послушай, – взмолилась она. – Терракотеров изучают годами, о них за час не расскажешь. Поселения албов… они этим занимаются. Надо оружие… у нас с тобой его нет, и самим нам его не сделать.
– Ты мне набрехала.
– Нет. Просто пойми… здесь опасно, и на север нельзя. Ошейник, Черта… Мертвая Зона… что ты надумал? Куда пойдешь? Там – города, а в них – сам знаешь кто. Там все им принадлежит. Послушай, Сигурд. Перейдем реку вброд, потом по долине, к морю… Дальше – вдоль берега, на запад…
– Нет! Ты набрехала. Удавлю тебя – и все дела! Прямо сейчас, ты.