Ветер забытых дорог - стр. 27
Денел молча слушал. Так он и предполагал еще до этого разговора… Выслушав Дайка, рыцарь стал прощаться. Ему нужно был обдумать, как следует распорядиться этим необыкновенным даром.
После завтрака Гвендис перемыла в миске посуду, вытерла полотенцем.
– Я на рынок, Дайк, – сказала она, сняв с кресла свою шаль и накинув на плечи. – Не скучай, скоро вернусь.
Дайк послушал, как она легко сбежала по скрипучей лестнице, и пошел работать в сад.
Как раз в тот день приходил сьер Денел. Когда вернулась Гвендис, Дайк рассказал ей об этом.
– Чего он хочет? – удивилась девушка. – Чтобы ты привел его в Сатру?
– Я не поведу его в Сатру, – вдруг сказал Дайк. – Рыцарь Денел спрашивал про драгоценный камень, как я его нашел и могу ли еще находить такие вещи. Должно быть, он хочет, чтобы я нашел сокровища для его короля.
Гвендис обеспокоенно молчала. Глаза Дайка вдруг хмуро блеснули.
– Но я никому ничего не скажу о Сатре. Да, я сумел бы найти туда дорогу. И да, там были сокровища. Но они никогда не попадут в сокровищницы анварденской знати.
До сих пор Дайк не мог себе представить, чтобы кто-нибудь из знатных господ в чем-то от него зависел. Именно поэтому Дайк в благотворительной больнице или среди пустых бочек гавани совсем не задумывался о них. Но неожиданно оказалось, что Дайк держит в руках какую-то нужную высшему сословию нить. Он мог отдать им ее, а мог и не отдать. И он сразу ощутил с забившимся сердцем, что ни за что не отдаст.
– Это из-за благотворительной больницы. – Дайк криво усмехнулся. – Теперь я дал себе слово никогда не делать ничего для тех, за счет чьих подачек я лечился…
Гвендис еще никогда не видела, чтобы Дайк говорил о чем-нибудь с чувством унижения, оскорбленной гордости.
– Там было так ужасно? – поняла Гвендис.
Дайк утвердительно кивнул.
– Пусть хоть раз нищий бродяга не даст им того, что они попросят. Пусть у них тоже будет не все, что они хотят, – добавил он.
Дайк умолк, в углах губ пролегли упрямые складки.
Потрясенная Гвендис коснулась его руки. До сих пор она присматривала за Дайком, как за ребенком. Ее обрадовало и одновременно встревожило, что у него, забывшего себя, тем не менее есть своя воля.
– Хорошо… – успокоила его Гвендис. – В конце концов, никому не известно, что именно тебе снится на самом деле. Если ты скажешь, что перестал видеть дорогу в Сатру, тебя никто не сможет заставить ее показать. Твоя память – не карта и не компас, Дайк, чтобы ими пользовались без твоего согласия. Только обещай мне не дразнить сьера Денела, что ты все знаешь, но не скажешь.
Под вечер садовник ушел домой. Дайк поднялся из сада наверх к Гвендис. Она сидела у камина с тяжелым целительским трактатом в руках.
– Гвендис, ты читаешь?
Она подняла голову:
– Хочешь поговорить?
– Нет… – Дайк чуть замялся. – Я хотел позвать тебя в сад. Там закат и… уже не такая чащоба, как раньше. Пойдем?
Гвендис улыбнулась. Она почувствовала, что в короткий срок Дайк привязался к саду и хочет, чтобы она посмотрела на изменения, в которые он вложил свой труд. Гвендис встала и накинула на плечи шаль. Дайк подал ей руку на лестнице. По-прежнему держась за руки, они вышли за порог.
По выложенной камнем дорожке Дайк повел Гвендис в глубину сада, в прореженное пространство между кустами одичавших роз и сирени, облетевших по осени. Над головой нависали тонкие сплетенные ветви вишен и слив.