Ветер Радости. Книга 1. Городокское приволье - стр. 31

Всем мальчишкам очень хотелось покататься на льдинах, но по большой воде до них было не добраться. Так что оставалось лишь наблюдать с берега, как ледяные глыбы со скрежетом сталкиваются на стремнине. Разбиваясь, они ещё больше запруживали реку и увеличивали весенний разлив.

В то время в нас не было ни капли печали. Мы любили ледоход, любили идти вдоль Горожанки за плывущими льдинами. А когда ранним утром идёшь по берегу бурлящей реки, думается только о хорошем. Скоро всё растает, лёд и снег исчезнут без следа, но талые воды разбудят землю, напоят её соками жизни. Сырая весна – хорошая пашня. И берёзовый сок не весенний ли ручей?..

Наше детство выпало на те годы, которые позже назовут «оттепелью». Это было время подъёма в литературе, музыке и кинематографе. Были написаны любимые песни, сняты дорогие сердцу фильмы. Тогда «рождался новый кинематограф, прорыв следовал за прорывом – награды Канн чередовались с призами Венеции, это была настоящая „золотая эра“ нашего кино…»301. Но внезапно оттепель закончилась, и появилась целая планета «замороженных» фильмов302.

Я рос среди рек и озёр и видел, как оттепель заканчивается ледоходом. Видел, как происходят столкновения и крушения, а когда вода спадает, на берегу остаются самые большие льдины. Они медленно тают, алмазными глыбами сверкая под лучами горячего солнца…

В детстве мы радовались весенним разливам и выброшенным на берег льдинам, новым фильмам и любимым песням и не догадывались, что бывают фильмы, не вышедшие на экран. Но мы знали наверняка: каким бы толстым ни был панцирь льда, придёт весна, и неизбежно начнётся – ледоход…

На Горожанке мы рыбачили круглый год. Летом ловили уклею, ельцов, головлей и пескарей, а зимой обходили все заветные места и рассматривали подо льдом рыбу. Обнаружив в заводи у течения сверкающую стайку, мы сверлили над ней лунки и забрасывали удочки. А заметив под вмёрзшим кустом крупного головля, пробивали лёд и опускали свои мормышки прямо ему под нос. Так что выбора у головля не оставалось – приходилось клевать. Но главная рыбалка начиналась весной.

Сразу после ледохода рыба из Лугового озера устремлялась на нерест в Горожанку, и река наполнялась щуками304, язями, налимами305, плотвой306… Щук мы ловили на живца, язей и плотву – на червяка, а на налимов ставили донки307. Когда рыба переставала клевать, брались за накидки – огромные сачки на длинном шесте. Размер накидки и длина шеста зависели от роста и силы рыбака.

Наки́дочник забрасывал гигантский сачок недалеко от берега и в высоких болотных сапогах двигался вниз по течению. Навстречу ему шла рыба и в мутной воде сама заплывала в накидку. Рыбак лишь перекладывал добычу в торбу308, волочившуюся за ним по воде, где рыба долго сохранялась живой, как в садке309.

В основном такой ловлей занимались взрослые. Спускаясь по реке, они проходили с накидкой не один километр, и улов у них бывал хоть куда – несколько крупных щук и язей по паре килограммов. Нам же большие накидки были не по силам, а в малые попадались лишь курмели́310 и прочая мелочь.

Но самое азартное время наступало после нереста язя, когда у него начинался жор