Ветер под моими крыльями - стр. 5

– Хорошо. Но мне нужно знать об этом как можно быстрее.

– Конечно, Валери, ты узнаешь первой.

Капли дождя сердито бежали по стеклу.

Джейкоб остановил машину у подъезда дома, в котором жила Валери, и помог выгрузить багаж. Макс поцеловал ее в щеку на прощание. «Мерседес» медленно отплыл от бордюра и уехал, а Валери постояла некоторое время, глядя ему вслед, и, развернувшись, вошла в подъезд, волоча за собой объемный чемодан на колесиках.

В квартире на первый взгляд было тихо и пусто. Но это только не первый взгляд: апартаменты простирались так далеко, что в них легко можно было заблудиться. Когда квартира была еще только куплена и не до конца обставлена, Макс спросонья заблудился один раз по дороге в ванную и до сих пор переживал по этому поводу.

Несмываемое пятно на биографии. Позор на все времена.

Хорошо, что никто не знает: такие тайны уносят с собой в могилу.

Макс не стал дожидаться, пока Джейкоб, пыхтя, втащит все чемоданы, а сбросил ботинки, дабы не наследить на светлых коврах, и направился вглубь чудовищно большой квартиры. Перед ним, как панорамные пейзажи, простирались комнаты. Макс несколько раз позвал Адриана и был вознагражден: из глубин апартаментов послышался дробный топот, и спустя минуту темноволосый мальчишка уже висел у Макса на шее. Эвершед подхватил сына, покрепче прижал к себе и уткнулся в него носом. От Адриана тепло и по-домашнему пахло сдобным печеньем.

– Пап, ты вернулся! Ух, как хорошо!

– Я тебе подарков привез, – сообщил довольный отец, поудобнее устраивая Адриана на руках так, чтобы с сынишкой можно было разговаривать. Адриану было почти шесть, и в развитии он опережал большинство своих сверстников, чем Макс чрезвычайно гордился.

– Здорово! А Валери где? – Адриан вытянул шею, выглядывая свою верную подругу.

– Валери отправилась домой. Она приедет завтра.

– У-у… – разочарованно протянул Адриан, и тут вдалеке снова послышался топот, на сей раз напоминавший слоновий. Спустя полминуты на пороге комнаты нарисовалось чудесное явление немаленьких размеров, облаченное в форменное платье и белый передник. Шеррин любила, чтобы прислуга носила форму. Это показывало, что у них в доме все «как у больших».

– Вот как, – высказался Макс, во все глаза взирая на незнакомую кудрявую девушку. Та, узрев великого актера с сыном на руках, заволновалась, покраснела, попыталась сделать книксен, не преуспела и оттого залилась краской еще жарче. – Вы кто?

– Это моя новая няня, – сообщил Адриан. – Ее зовут Бетти.

– Очень мило. Здравствуйте, Бетти. А где Симона?

– У, папа, Симона была давно! После нее еще была Аурелия, но ее мама быстро уволила. И теперь у нас Бетти. Мы много играем.

– Здравствуйте, мистер Эвершед, – пролепетала няня (которая по счету?), и Макс с тоской подумал: вот сейчас она попросит автограф. Непременно попросит.

Няня глубоко и несчастно вздохнула и не попросила.

– Так, – глубокомысленно сказал Макс, который хотел дарить подарки, а потом разговаривать, есть и немного спать, – а мама где?

– Я здесь, Максим.

Она одна называла его Максимом. Никому другому такое не позволялось. Это имя он не любил едва ли не больше, чем тяжеловесное полное Максимилиан, и все же терпел. От Шеррин он вообще много терпел. Может, зря.

Он обернулся. Жена стояла в дверях, прислонившись плечом к косяку и скрестив руки на груди, и была хороша, как картинка из модного журнала. Шеррин всегда выглядела так, будто в любой момент в дверь могут постучаться журналисты и нужно будет с ходу давать интервью. Максу иногда страшно становилось от ее ухоженности. Когда-то он поверить не мог, что это все досталось ему, а теперь иногда задумывался: может, и хорошо было бы, если б не поверил?