Ветер моих фантазий. Книга 2 - стр. 35
Я ещё долго сидела, его разглядывая, а он не замечал. Сочинять дальше меня уже не тянуло. А он не замечал моего внимания. Было странно так кого-то разглядывать. А ещё я не могла отделаться от ощущения, что они с Акира очень сильно похожи. Разве что нос отличался немного: у Ки Ра был с горбинкой и немного кончик загнут. Отчего взгляд у него иногда может казаться даже хищным.
Парень поднял глаза, взглянул на меня исподлобья. Напряглась. Но, впрочем, он сразу засмеялся – и мне полегчало.
– А чего не подсмотреть?
Серьёзно объяснила:
– Если бы ты хотел показать – показал бы уже.
– Это да, – он ухмыльнулся, ещё что-то прочирикал.
Потом, кажется, что-то стал писать. Потому что очень медленно что-то чертил, кажется, в одну линию.
Снедаемая любопытством, всё же поинтересовалась осторожно:
– Это манга?
– Ты угадать, – серьёзно ответил он.
Чуть помолчав, всё же уточнила, тихо:
– О чём?
– О жестокость людей. И об ценность доброты, – почему-то ответил парень, но, впрочем, от своего альбома заветного, на этот раз огромного и толстого, с листьями формата А4, не оторвался. Но, кажется, опять рисовал что-то или подрисовывал.
– Ого!
– Тут богатый мальчик. И бедный, – вдруг продолжил он, чуть отстраняясь от листа и оглядывая всё нарисованное со стороны, в целом. – У бедный мальчик больной сердце. Он так родился. Сейчас он говорить с отцом. Отец плачет, что они такой бедный. Им нечего продать. Отец хочет стать вор. Но сын просить так не делать.
– Серьёзная история, – облокотилась об спинку стула локтём, ладонью подперла подбородок. – Даже странно, что ты пишешь… ой, рисуешь. Что рисуешь такую серьёзную историю.
Ки Ра всё-таки поднял на меня взгляд. Необычайно серьёзный.
– Я люблю серьёзный история. Я так могу что-то сказать людям. Через мои история.
Помолчав и смутившись под его долгим взглядом, уточнила:
– А что дальше?
– А дальше его схватить, – парень вдруг вздохнул. – Он пойдёт гулять – и его поймать. Там другой мальчик. Он богатый. И у него тоже больной сердце. Тоже родился такой. Его отец захочет заменить… этооо… какой слово?.. Забыл…
– Пересадка органов?
– Да. Вроде. Вроде так, – кореец снова посмотрел на свой альбом.
– Но богатому мальчику пересадят сердце бедного, который больной?
– Откуда ты знать? – Ки Ра растерянно взглянул на меня. – Я ещё не нарисовать!
– Я же писатель, – усмехаюсь. – И ты тоже. Вроде.
Чуть погодя, он усмехнулся мне в ответ. И снова продолжил рисовать. А, нет, кажется, ещё что-то пишет, аккуратно так, кончик языка выставив.
Выждав несколько минут, уточнила:
– А дальше?..
– Дальше тяжело. Бедный мальчик больше нет. Отец ищет. Полиция ищет. Не найти. Правда, мать заплачет. Когда с дочками пойдёт в лес гулять. Когда будет проходить… этооо… какой слово?..
– Когда пройдёт над его могилой?
– Да, так. То слово.
Вздохнула. Сентиментальная история! Нет, скорее уж трагичная.
Ещё выждав, чуть-чуть, уточнила:
– А дальше?..
– А дальше богатый мальчик будет страдать, – шумно выдохнув, Ки Ра нахмурился, мрачно смотря на своих героев. – Все страдать, кто забрать чужое.
Радостно спросила:
– Его поймают?!
– Нет, – Ки Ра сердито мотнул головой. – Его отец богатый. Его не найдут. Но мальчик будет страдать. Он снова проснуться больной. Но другой. Он поймёт, что его сердце заменить. Но заменили чужое. Тоже больное. Наверное, человека убили для того, чтоб забрать сердце. Сразу убили. Без обследований. Не знать, что оно больной. Другая болезнь. Другой осложнений. Он будет жить. Будет виноватый. Он будет помнить, что забрал чужое. Что другой человек был больной. Что другой человек убили из-за него. И ему начнёт сниться кошмар. Другой мальчик будет плакать и ругать его.