Ветер моих фантазий - стр. 47
Редкие встречи с родителями-учёными, ещё более редкие игры с отцом, мать, которой было обычно не до него…
Редкие встречи с ровесниками…
Роботы, с которыми он пытался играть…
Его кролик, живой кролик…
Кристанран долго слал голограммы то отцу, то матери, чтобы разрешили ему взять какое-нибудь живое существо и держать у него дома. Обещал, что будет заботиться о нём, что будет его выгуливать, что посадит большой сад сам для него на этаже-кладовой.
Много-много ушло голограмм по другим планетам и станциям, где пребывали родители, вместе или по отдельности.
Но наконец отец позволил. И самолично привёз домой белый, пушистый комок с длинными ушами. Сам тогда залюбовался счастливыми глазами сына.
Два года мальчик и кролик были неразлучны. Но кролик зачах от жизни в неволе. Даже сад, вполне большой сад, семнадцать на семнадцать детских шагов, который хозяин посадил для него, не спас живое существо, затосковавшее взаперти и в одиночестве. А пару ему заводить отец с матерью запретили, мол, слишком много возни будет.
Так или иначе, но однажды в полдень кролик заснул спокойным сном. Но даже на следующий день не проснулся. Даже когда испуганный мальчик тряс его и рыдал. Как ни кричал. Роботы-прислужники, оставленные следить за ним и за хозяйством, спешно отправили послание родителями, мол, состояние вашего сына критическое. Как бы чего не случилось плохого.
Первой прибыла мать. Часа через три, задействовав один из новомодных порталов, да ещё и находящийся под присмотром чужой цивилизации, не слишком дружелюбно относящейся с цивилизацией людей. Как ей удалось пробиться, люди – те, кому ещё не изжить было привычку много болтать о других – спорили долго.
Через два дня прибыл отец. Тот забрал пушистый белый комок, начавший уже попахивать – и унёс. Сын плакал, вырвался, роботы его держали по приказу старших хозяев.
Пушистый комок распался на атомы в очистителе. Вместе с мусором. Будто бы мусор. Пушистого друга не стало.
Мальчик плакал недели две. Но нового кролика ему завести не разрешили – уж слишком сильно реагировал на расставание с этим.
Ему виделись новые встречи с родителями… старые…
А иногда виделось, как они втроём садятся в железную птицу и взлетают. Они поехали путешествовать вместе. Вместе! На другую планету! Хотя и самую ближайшую.
Кристанран прижимался лбом к ки-стеклу иллюминатора, разглядывая пейзаж родной планеты, как она отдаляется, как становится маленькой…
Иногда вместе с чувством восторга от полёта и редких мгновений единения с близкими, к любопытству перед предстоящим путешествием, большим путешествием, примешивалось чувство ужаса или саднящее какое-то чувство тревоги…
Женщина приходила к лечебному отсеку. Вглядываясь в лицо неподвижного племянника. Бледное, будто неживое. Смахивала слёзы украдкой. Иногда долго стояла, смотрела, иногда быстро уходила, не выдерживая.
Сердце ей резала мысль, что супруга брата её мужа хотя бы смогла пожить несколько лет со своим сыном. Ну, как вместе? Она часто пропадала в экспедициях и исследованиях. Но у той хотя бы была возможность видеть лицо своего сына. А вот у неё… не было. Сама же и виновата. Не успела остановить…
Это, конечно, жестоко, завидовать судьбе погибших. Но их уже нет. А их сын остался живой. Он может выжить. Вроде бы может. А она своего сына никогда уже не увидит…