Ветер моих фантазий - стр. 44
«Нет, чуть зелёной»
За требовательною рукою ступившего вперёд человека свёрток превратился в панель-голограмму. Залетали пальцы правой руки учёного, выписывая фигуры из чётких, углообразных, холодных линий. От их света он морщился, щурился, но команды задавать продолжал.
Прошипели что-то позади.
Браслет на левом предплечье сквозь одежду блеснул.
Проорали, прорычали-проревели позади – и воздух вокруг заполнило разлетающимися кровавыми ошмётками. Хотя и цвета нечеловеческой крови.
– ШИПРАааспарассании мииирииио шиаПРАААСИШИИИ! – раздалось в зале, наполняющемся выползающими из-под пола, стен и потолка пробирками.
«Ваш космолёт сбоит на линии радара города ПРАА, планеты АСИИ»
Шумно выдохнув, Хритар к стене левой повернулся – куску стены как будто обрезанной, выделяющейся на фоне остального, мягко изогнутого зала.
Стена вниз отъехала, обнажая пилотный отсек – без кресел, с туманными облачками зелёными под потолком – и стекло, за которым темнели космос и мерцали чужие звёзды и планеты, переливались чьи-то галактики вдалеке.
И голограмма ящерообразного самца в чёрном балахоне возникла под потолком, куда человек с кратким опозданием поднял голову, когда тот уже заговорил.
– Тю! Рарии…
«Чужак, ты посмел…»
Криво усмехнувшись, Хритар содрал серьгу, пробившую ухо. Поднял между большим и указательным пальцем на уровень своих глаз.
Ящерообразный невольно шарахнулся.
– Рарии-о-рариии-ла-ни! – пропел человеческий учёный и подул на серьгу.
Серьга рассыпалась пеплом. Нет, истаяла мерцающей пылью.
В ужасе сжался ящер. Протянул было к человеку шестипалую, когтистую руку.
– Рарии ширарии ша и…
«Чужак, может, мы сумеем договори…»
Словно нити серебряные блеснули в космосе за стеклом…
Словно звёзды метнулись опадающие в последнее своё мгновение на небе Тринани, когда они ещё с братом мальчишками сидели на опустевшем холме, смотря на небо над руинами Древнего города…
Хритар сердито головой мотнул, отгоняя виденье.
Для него только виденье.
Заорал, внезапно вроде палки вытянувшись, ящер на голограмме. Словно его насадили на раскалённые иглы.
«Да, может, так и было. Их кровь не выносит…»
Вспыхнуло за стеклом пилотной просторной кабины.
Когда человек резко обернулся, он увидел вдалеке распадающуюся на линии планету. Словно кто-то внезапно рассёк её миллионами длинных ножей на полоски. На нити. На волокна…
Нити серебряные некоторое время ещё вращались в темноте космического вакуума, но потом распались… разделились… растворились.
– И правда, – Хритар криво ухмыльнулся, – не любите вы рантари90оийских червей. – Какое счастье, что они так любят вас есть!
Лабораторию быстро затягивало выползающим из стен чёрным туманом.
– Резервное освещение! Тьфу! Шапраааоссс шииис аиссс!
– ШАшиоооррооошашиооо, – прозвучало безэмоционально с потолка.
Мужчина разгрыз левое запястье, взмахивая рукой. Кровь вытекшую разбрызгал.
Из крови в туман выкатывались крохотные, светящиеся, зелёные шарики.
Хритар страшно побелел. Воздух загрёб левой рукой. Рухнул. На одно только колено. Поморщился от хлынувшего из-под пола, ставшего прозрачным, ослепительного света. Правой рукой продолжая выписывать резко изогнутые, ослепительно светящиеся письмена в воздухе. Нет, чуть разлепив глаза, увидел, что по чёрному слою предосновы голограммы. Голограммы панели.