Вести с полей - стр. 11
Чёрная как антрацит и блестящая. С вставками где положено из нержавейки. Из Тулы, с родины прислали ему друзья из прошлого – обкомовцы. Они же и договорились с Москвой, с самым верхом, чтобы его из заведующих орготделом послали на целину директором совхоза. Москва его в роли этой полюбила, ничем его не обижала, помогала всем, чем надо было. Он друзей и сам не забывал. И посылки слал достойные, и в гости возил на охоту с рыбалкой. Да в баньку собственную, человек на двадцать срубленную. С шашлыком, коньячком и девятью девчушками, которые в совхозе не числились. А работали у него на участке в два гектара цветоводами и работницами теплиц. Летом за яблонями, сливами и грушами ухаживали, да в доме деревянном, десятикомнатном и двухэтажном порядок стерегли. Земли чёрной он привез в шестьдесят втором из Тульской области целый эшелон. Грузовики её за две недели с горем пополам перетаскали в совхоз. Зато потом всё росло у него в степном зазеркалье как в Туле родимой. От того и не мучила его ностальгия так, как многих, имеющих в память о родных местах кто ложку деревянную, кто гармошку или старые фотокарточки, где мама с отцом ещё молодые и красивые.
– Здоров, Ванёк! – пожал он руку шоферу.– Едем сперва в Управление, потом в обком, потом к Юрке Быкову. Водки с ним обещал хлебнуть. Домой поедем часов в девять. Поздно вернёмся.
– Да кого я этим удивлю и взволную? – засмеялся шофёр Ванёк.
И «Волга», мягко шурша по прекрасному асфальту, положенному специально, чтобы городским в «Альбатрос» не тряско было добираться. Да чтобы и самому в город приезжать без ушибов хоть и начальственной, но ещё помнящей отцовский ремень задницы.
Савостин и Макушев дождались грузовик из совхоза имени Корчагина.
За ворованным дефицитом приехали тракторист Генка Лазарев и механик МТС Венечка Кириченко. А в кузове прибыл местный раздолбай Игорёк Артемьев. Не работал нигде, но везде подрабатывал. Он к утру легко отошел от последствий ночной вчерашней битвы с агрономом Стаценко Петром при помощи двух стаканов самогона из заначки. Чувствовал себя готовым ко всему возможному.
Раздолбай был необходим для чёрного труда. Заталкивать добро в кузов и потом дома из него всё вытаскивать. За это он получал хорошую оплату -минимально литр самогона. Ну, такса была такая за бескорыстную грязную работу. Хотя эту формальность никогда никто не соблюдал. Заработавший целый литр чернорабочий делился им с теми, кто платил, а потом уже самогон появлялся сам неведомо откуда вместе с традиционной закусью – салом, магазинной колбасой и луком с хлебом и солью. Набор такой был обязательно заныкан на рабочих местах, в тракторах, комбайнах и машинах у всех работяг, а также у маленьких и средних начальников. Игорёк начал таскать из кустов всё, что было стырено друзьями-соседями из владений директора Дутова Федора Иваныча, а Савостин, Макушев посадили гостей на подсохшую слегка травку и поделились с ними печальной для себя новостью.
– Таки он всё же настоящий мужик! – сделал верный вывод механик Венечка Кириченко. – Товар-то не отобрал. Знает, что мы не от ненависти к «Альбатросу» попросили вас запчасти скоммуниздить. К нему-то самому, к Дутову, кто нас подпустит? А и наш директор к нему тоже хрен бы сунулся. Послал бы его дядя Федя к матерям всех жителей наших обоих совхозов.