Веснушка и её дракон - стр. 11
– Они не могли! – решительно ответил он отцу, – я это точно знаю! Приведите их ко мне! Сейчас!
Голос королевича звенел, но был, несмотря на слабость тела, наполнен такой душевной силой, что король только хмыкнул.
Подумаешь, ну, потеряют они полчаса, зато сын на него не обидится!
– Как ты? – рванула, попыталась точнее, к постели принца Веснушка, только войдя в палату.
Конечно же, никто её близко не подпустил, но парень ей улыбнулся.
– Дан, – обратился он к брату девочки, – что сам на эту тему думаешь?
– Ваше величество, – повернулся Дан к королю, – прошу вас, прежде чем нас обвинять и допрашивать, велите принести рюкзак Вес…Нади, и позовите учителя артефакторики, пожалуйста.
Король, видя спокойствие парня, поднял брови, не совсем понимая просьбу. Но сын так посмотрел на отца, что тот мгновенно отдал приказ всё исполнить.
Принесли рюкзак, и привели недоумевающего учителя.
Его изумление скакнуло вообще до небес, когда он увидел в каком положении, находятся его ученики. Новость ещё не успела разбежаться по школе.
Дан обратился к нему, говоря какими-то непонятными для окружающих техническими терминами.
Учитель внимательно выслушал, эту, как казалось всем тарабарщину, покивал головой, взял в руки рюкзак Надюши. Покрутил его в руках, ещё раз оглянулся на ученика.
Никто ничего не спрашивал. Царило странное напряжение.
Учитель покрутил головой, и увидев, что гладкая, выкрашенная в белый цвет стена напротив кровати принца, ничем не завешена, кивнул сам себе.
На что-то нажал на ручке рюкзака. Что-то повернул.
Дружное ох пронеслось по палате.
На стене появилась движущаяся картинка. Четко был виден класс, столы, даже кем-то нарисованный человечек на столешнице.
Кто-то подошёл к рюкзаку, сначала не понятно было кто это. Потом то, что записывало, само сфокусировалось, и стал, виден Брюзд.
Он, воровато оглядываясь, достал несколько пирожков из Надиного рюкзака, и положил на их место почти такие же.
Король взревев, отдал приказ немедленно привести паршивца, ничего ему не объясняя.
Надю и Дана, по кивку короля, развязали, но тот сказал, чтобы они стояли в стороне. Пока. Не подходили к кровати.
Ввели Брюзда.
– Ах, ваше высочество!!! Какое ужасное происшествие! Я всегда знал, что они что-то злоумышляют!!! Всегда!
Начал голосить он, с таким злорадством поглядывая на брата с сестрой, что, если бы взгляды были материальны, от миазмов бы потравились все!
– А что они сделали?– как-то вкрадчиво спросил король.
– Они же отравили принца своими пирожками! – возмущенно ответил Брюзд.
– А откуда вы знаете, что принц отравлен? Об этом ещё не сообщалось, – ещё вкрадчивей спросил король, у задохнувшегося поганца.
А сам сделал знак учителю, чтобы тот запустил показ движущейся картинки снова.
Лицо Брюзда было бы достойно кисти художника, изображающего отрицательные эмоции. Не будь он настолько противным. В этот момент особенно.
У него даже слюна потекла по подбородку. Та самая, которую он не успел выплюнуть в своём наигранном возмущении.
Свобода
Вызвали родителей Брюзда.
Надменность моментально, осенью грязью, стекла с лиц его маменьки и папеньки, как только они узнали, что натворило их чадушко.
Папенькино лицо сравнялось цветом с нежно-изумрудным сукном камзола. Маменьку откачивали два целителя, настолько настоящим случился обморок.