Весна воды - стр. 29

– И где это ты пропадаешь? – спросила ее Груня, когда календарная зима уступила место календарной же весне, но, по сути, мало что изменилось.

Они пересеклись в прихожей, пока Тая разувалась, обдумывая, на какую одежду поменять грязную, которую она стабильно приносила от Никиты домой. Потому что устраивать общий день стирки – совсем уже отношения и зашквар. Тая хотела огрызнуться, но посмотрела на Груню и передумала. У той был вид человека, который и так уже лежит, пинать смысла не осталось.

– У парня, – ответила Тая и быстро сменила тему: – Ты сама как?

– У парня, значит? – Вопрос Груня проигнорировала. – Интересно. Расскажешь?

В прихожей светила только одна лампочка – внутри распахнутого шкафа, но и этого света хватило, чтобы обрисовать темные провалы под глазами Груни. Тая бросила сумку с вещами на банкетку, присела рядом. Глянула на Груню снизу вверх:

– Бармен в винном рестике, бородатый, руки теплые, тебе бы понравился, отцу – нет. Хватит на первый раз?

– Вполне. Теплые руки сейчас, знаешь ли, достаточный аргумент для совместной зимовки.

Тая растянула губы в улыбку:

– Теперь твоя очередь.

Груня забрала у Таи пуховик, повесила на плечики и спрятала в шкаф. В прихожей стало совсем темно. Из этой темноты голос Груни прозвучал глухо:

– Ну, молодого любовника с теплыми руками я не завела, если ты об этом.

– Не об этом. Нам бы синхронизироваться, короче. А то отец со мной так и не разговаривает толком, ты дома не бываешь.

– Кто бы говорил.

– В общем, как вы? Я и так переживаю, а тут ты – краше в гроб кладут, если уж честно…

– Пойдем поговорим, – перебила ее Груня, и Тая послушно поплелась за ней.

В квартире было тихо. Хрустящая чистота места, в котором никто по-настоящему не живет. Зато пыль регулярно протирают.

– Я думала уехать, – все так же глухо призналась Груня и тяжело осела на кожаный диван, тот скрипнул в ответ. – Даже вещи уже собрала. Думала, успею, пока Игорь на сборище своем. Но он как почувствовал, примчался, начал кричать, что я предательница… Что я как эти все, не вижу, как он…

– Нас всех спасает, – откликнулась Тая.

В голове шумело, не нужно было вчера допивать тот орандж, черт бы с ним, но кто же знал, что здесь такие страсти, а?

– Тебе тоже о спасении затирал? – Груня откинулась на спинку дивана, устало прикрыла глаза.

– Типа того. И я поняла, что надо отсюда рвать когти.

В голове само собой сложилось, раньше она как-то не сподобилась понять, что вот где причина, почему Никита – весь такой понятный и теплый, так надолго прижился. Точнее, она у него. Ничего себе степень потребительства, дорогая Тая, ничего себе.

– Умно, – похвалила ее Груня. – А я не смогла.

– Ты что же? – Тая аж подскочила. – Веришь в это его говно холодовское?..

– Твой папа очень болен, – проговорила Груня, не открывая глаз.

– Это я заметила.

– Нет, ты не поняла, – Груня раздраженно поморщилась. – Он тогда сначала орал, а потом посерел весь, на бок завалился…

Сперва информацию обработало тело – в животе сжалось холодное, сцепило горло, захотелось вскочить рывком, побежать куда-то, начать судорожно гуглить симптомы, но Тая осталась сидеть, вцепившись взглядом в Груню, а та говорила – глухо и монотонно:

– Я закричала, прибежал Лева, мы вместе уложили Игоря на диван, вот сюда, – она провела рукой рядом с собой. – У Левы был какой-то шприц, он сделал укол, Игорь перестал хрипеть и затих, даже уснул, кажется…