Весна в моем декабре - стр. 21

Сев в его автомобиль, я почувствовала, как прошлое окутывает меня тяжёлым облаком. Запах кожаного салона, музыка, которая играла едва слышно – всё это было слишком знакомо. И слишком чуждо теперь.

– Хорошо выглядишь, – произнёс он, бросив на меня короткий взгляд из-за руля.

Я промолчала. Что я могла ответить? Спасибо? Как будто это имело значение после всего, что он сделал.

Дорога до дома была короткой, но в тишине казалась бесконечной. Его редкие фразы, брошенные вполголоса, звучали как скрип ножа по стеклу. Я смотрела в окно, считая фонари, чтобы не думать о том, что этот человек когда-то был частью моей жизни.

Когда машина остановилась у моего подъезда, я поспешила отстегнуть ремень и открыть дверь, но он вдруг сказал:

– Подожди.

Я вздохнула, с трудом подавляя раздражение.

– Что?

– Просто… поговорить хочу, – он слегка наклонился ко мне, его голос стал тише, мягче.

– О чём? – я обернулась к нему, стараясь, чтобы голос звучал холодно.

– О нас, Юль.

Эти слова ударили, как камень. О нас? Какое "нас"? Я смотрела на него и пыталась понять, что он хотел этим сказать.

– О нас уже давно нечего говорить, – я произнесла тихо, но твёрдо, опуская руку на ручку двери.

– Ты так думаешь? – он усмехнулся, его взгляд стал цепким, изучающим. – А я скучаю.

Моё дыхание на мгновение сбилось.

– Скучаешь? – повторила я, чуть повернув голову. – Ты это серьёзно сейчас?

– Серьёзно, – он смотрел прямо в глаза, как когда-то давно, но этот взгляд больше ничего не значил.

– У тебя есть жена. Вспомни об этом, – я резко отрезала, снова пытаясь выйти из машины, но он не отпускал.

– Она… не такая, как ты, – он тихо вздохнул, откинувшись на сиденье. – Ты была другой.

Я почувствовала, как внутри закипает раздражение. Это был не комплимент. Это было что-то вроде яда, который он выливал медленно, но болезненно.

– Да, я была другой, – кивнула я, поворачиваясь к нему лицом. – Но это в прошлом. Всё в прошлом.

Он молчал, смотрел на меня так, словно пытался понять, правду ли я говорю.

– Знаешь, я был дураком, что…

– Хватит, – перебила я резко. – Не надо этого. Не надо этих слов, которые ничего не значат.

– Ты знаешь, – начал он, слегка наклонившись ко мне, – я часто думаю, что был идиотом.

– Это правда, – я обернулась к нему, холодно посмотрев в глаза.

Он улыбнулся, но эта улыбка была слабой.

– А ты всё такая же. Упрямая, с этим взглядом, который не прощает.

– Может, потому что я больше ничего и не хочу прощать, —

Я распахнула дверь и вышла, чувствуя, как сердце стучит так громко, что кажется, его слышно на улице.

Я не сразу поняла, что за мной следят. Улица уже почти вымерла, машина Дмитрия скрылась за поворотом, оставив после себя только сухой шум шин. Воздух стал тише, настороженней, будто что-то затаилось в темноте и ждало момента.

И когда я обернулась, он стоял там.

Макс. Прислонившись к стене подъезда. Руки скрещены, подбородок чуть опущен, взгляд из-под бровей.

Пронзительный. Холодный. Яростный.

Я остановилась. Сердце дернулось в грудной клетке, как испуганная птица. Его синие глаза сверлили меня так, что казалось – кожа сейчас вспыхнет.

Он не двигался. Даже не дышал, казалось. Просто смотрел. Не на одежду, не на лицо. Вглубь. Прямо в то место, где я прятала свои слабости.

И в этом взгляде уже был вопрос. Непроизнесённый. Но выжженный: