Весна сменяет зиму - стр. 68
Глава 8
Прошло три месяца после победы в Аппоре. Армия Муринии прошлась огнем, и мечем по всей оккупированной территории. Армия Гетерского союза была наголову разбита. Более сотни тысяч медивов попали в плен и расширили сеть концлагерей Селима Хегера. Граждане Муринии ликовали и верили, что конец войны не за горами. Миллионная армия Маута стояла на границе вражеского государства, и дело оставалось за капитуляцией противника.
Эти три месяца были тяжёлыми и непростыми, множество солдат слегли на полях брани. Но теперь победа казалась как никогда близкой. По всей стране преобладало восторженное настроение.
Ходили слухи, что глава Гетерского союза готов подписать перемирие и окончить войну. Но другие страны союза медивских государств отнюдь не хотели оканчивать её, хотя сами вступить не решались, тем более, что за эти месяцы Маут обзавёлся целым рядом государств-союзников. Муринии удалось объединить государства с котивским населением под своим лидерством. Теперь котивы представляли реальную силу на мировой арене, и это очень волновало медивский союз. Который совсем не был заинтересован в усилении Маута.
Несмотря на временное перемирие, война не была окончена, до сих пор шли бои местного значения на границе, но переходить её было строго воспрещено. Маут боялся атаковать врага на его территории, ибо это могло повлечь объявление войны Муринии всеми странами медивского союза.
Время шло, а война не кончалась.
Маут стоял у окна в своём кабинете. На улице шёл слабый снег, весь город был в белой пелене. В этом году зима выдалась тёплой, и снег лёг только на второй месяц. Мурзану нравилась зима. Он вырос в тёплой стране, в которой почти круглый год было лето, но эти прохладные месяцы ему пришлись по душе.
В этот день ему хотелось плюнуть на всё, собраться и уехать в глушь леса, пожить одному в охотничьем домике, подышать свежим, морозным воздухом и поохотиться в тишине на какого-нибудь зверя. Но жизнь поставила перед ним иные цели. Теперь он властвовал миллионами душ, и отречься от мира, даже на один день, не было никакой возможности. Да и стоило остаться одному, как тут же в голове гудели мысли, мысли о поступках, о решениях, о правде и лжи. Он постоянно ломал голову о цели и средствах её достижения. Ведь каждая победа, это череда маленьких поражений, упущений и решений, и постоянно думая об этом, Маут начинал сомневаться в себе. А в пылу дел и работы, чувство стыда и совесть замолкали, давая другой черте тирана преобладать – жажде к власти, к свершениям и победам. Его амбиции не знали предела, они с самого детства были его путеводной звездой. Он каждый раз ставил цели, а как добивался их, ставил новые.
Раздался скрип двери, в кабинет Маута вошел Хегер. Поприветствовав своего друга, он присел на стул и, расстегнув свой кожаный плащ, окликнул Мурзана.
– Уважаемый мой друг, о чем думаешь?
– А, это ты, Селим, здравствуй. Да собственно ни о чем серьёзном.
– У таких как ты, все мысли серьёзные.
– Не льсти мне, не люблю я это. – сухо сказал Маут и присел за стол. – Знаешь, какой слух о тебе ходит на улицах столицы?
– Обо мне много слухов ходит, какой именно?
– Да вот поговаривают, что твой плащ из кожи человеческой сделан.
– Да!? Нет, не слышал такого! Хотя если у тебя есть сомнения, то можешь проверить. Да и зря люди сказки такие придумывают, человеческая кожа не практична и тонка, разве, что на абажур пойдёт. – с удивлением и иронией сказал Селим, демонстративно поправляя воротник плаща.