Весна сменяет зиму - стр. 46
В её голову лезли разные мысли, но больше всего она вспоминала свой дом, уютный тёплый дом. Ей так хотелось вновь распахнуть входные двери и войти в просторную прихожую. Пройтись босиком по мягкому ковру и прилечь на диван или подняться на второй этаж и присесть на удобное кресло у окна, из которого открывался вид на тихую спокойную улицу, утопающую в зелени фруктовых деревьев. Она так любила гулять по этим проездам и переулкам, особенно летом. Всё в той жизни было прекрасно, каждая мелочь была ей сейчас ценной и желанной, но, увы, недостижимой.
«Ничего ни хочу! Не хочу мягкого дивана, ни вкусной еды, ни тёплого одеяла, а просто хочу жить! Просто жить. Хочу, не боятся не дожить до утра, не вздрагивать от шорохов и стуков. Просто хочу жить и быть живой. Эх, что-то замечталась я!»
Китти начала уже дремать, как её и всех остальных разбудил гул с востока. На огромной скорости, рассекая пасмурное, ночное небо, мчались два десятка истребителей и бомбардировщиков. Это были не медивы. В миг, когда самолёты промчались над руинами Ирка и устремились на позиции гетерцев, в городе началось оживление и в окоп Китти прибежали с десяток сонных солдат. Все живо интересовались. Кто? Откуда? Наши или нет? Но все сомнения развеялись, когда над позициями медивов в ночное небо взмыли огненные зарева взрывов. Округу тут же оглушили гулы бомбёжки и крики ликования котивов. Застрочили зенитки, один самолёт, объятый огнём, устремился к земле. Спустя пару минут, с востока, вновь примчались бомбардировщики, на этот раз огромные, загруженные под завязку тоннами бомб, которые вскоре обрушились на головы медивам. Горизонт окрасился в огненно-красный цвет. Котивы ликовали, Китти плакала от радости, плакали и некоторые мужчины.
Неожиданно, где-то с восточных окраин, разрушенного города, со свистом улетела в небо сигнальная ракета осветив округу. Китти знала, что белая ракета ничего не означала, а служила лишь освещением. Но начавшаяся суета, и беготня среди гарнизона не на шутку встревожила её. Что произошло, было трудно понять, да и собственно вряд ли кто-то из сонных солдат понимал, что происходит. Сработал стадный режим. Но вскоре среди неразборчивых криков Китти расслышала:
– Наши! Это наши! Это наши солдаты! Ура!
– Неужели? К нам пришла помощь! – подумала Китти и готова была сорваться навстречу, но побоялась бросить пост.
С востока, по разбитой трассе, шла колонна, конца которой не было видно. Десятки рычащих танков и броневиков, грузовики тянули пушки и ракетницы, рядом маршировали тысячи солдат: чистых, бодрых и довольных, что они наконец-то вступают в бой с врагом. Маут наконец-то отдал долгожданный приказ, которого ждали ополченцы и солдаты. Вся миллионная армия муринцев обернулась штыками на запад и ринулась в контратаку. В момент, когда первые солдаты начали входить в город, их уже встречали измученные защитники Ирка, они жали солдатам руки, обнимали их и плакали от счастья. Китти, видя бессмысленность сидения в луже тоже пошла на встречу бойцам регулярной армии. Девушка впервые видела такую мощь своими глазами: танки, пушки, тысячи солдат, подтянутых, молодых и смелых. Она не сдерживала слёз, что текли по её щекам, которые были черны от грязи и гари. Китти, что-то несвязно говорила солдатам обнимая и целуя их, те в ответ улыбались ей, и не сразу узнавали в ней девушку, какой-то молодой солдат обнял её в ответ, прижав к своей груди и тихо сказал.