Веселый Роджер - стр. 29
– Привет, – говорит ей, улыбаясь.
– Как дела? – спрашивает она, все еще понятия не имея, как себя вести.
Он тянется и целует в губы.
– Теперь хорошо. Такая же вкусная, как вчера.
– Ты меня смущаешь.
– С этого и планировалось начать вечер.
Вик заводит машину, выруливает на дорогу.
– Ты голодная? Не хочешь заехать куда-нибудь перекусить?
– Я приготовила нам ужин. – Вера показывает ему пакет, который принесла с собой из ресторана. – Не знаю, что ты любишь, поэтому решила сделать нейтральные блюда: «Цезарь» с курицей и птицу с овощами. Ой, только сейчас подумала, что слишком много курицы. Да?
– Обожаю курицу, – кивает Вик.
– Отлично. Я думала, ты не куришь.
– Редко. С этим у тебя проблемы?
– Нет, никаких проблем. А почему левой рукой?
– Я одинаково хорошо владею левой и правой. Ну, баловаться начал лет в десять-двенадцать, угадай с чьей подачи. Когда у тебя старший брат, пробуешь всякую дрянь рано.
Вера молчит, он продолжает говорить:
– Ну и чтобы мама не унюхала, мы курили левыми руками. Привычка осталась до сих пор. – И, не прерываясь, в том же шутливом тоне: – И я уже понял, что полный кретин, раз упоминаю при тебе Артёма, м?
Она кивает, выражая полное согласие с его словами.
– Ну же, скажи, что я кретин. Давай.
Белов вдруг хватает ее за колено, начинает стискивать, поглаживать, сжимать, отчего Вера дергается, пытается вырваться из захвата, против воли улыбается, а затем и вовсе смеется в голос. Потому что очень щекотно, невозможно терпеть.
– За дорогой смотри! Тебе и так, спорю, страховку увеличили, после того как врезался в столб! Прекрати, Вик! Мне не нравится! Аа!
– Скажи. Давай, скажи же вслух! – Он тоже смеется, не отпускает ее. Руки крепкие, большие, Вере не вырваться. Нужно было надеть джинсы, а не платье! Через колготки все точки прощупываются отлично. – Ну, я жду.
– Ты кретин! Полный, стопроцентный, абсолютный кретин! – хохочет она и поджимает ноги, стараясь уйти от атаки.
Вик прекращает, возвращает руку на руль.
– То-то же.
– Сегодня мы будем продолжать целоваться? – вдруг спрашивает она.
– Конечно. Я же обещал.
– А завтра?
– Еще не решил. Надеюсь уговорить тебя на что-нибудь большее.
Вера улыбается, понимая, что он полный придурок. Но в данный момент ей как раз и нужен придурок, которому плевать на собственную безопасность. В любом случае глупым Белов не выглядит, он прекрасно осознает, чем рискует рядом с ней. Она сразу предупредила, ее совесть чиста.
– Давай начнем с твоих правил, – предлагает Вера. – А то опять будет некогда, как окажемся в квартире.
Они уже почти приехали, Белов паркует машину на свободное место между другими автомобилями, внимательно следя по зеркалам.
– Правил три, – говорит серьезно, но не драматично. Обычным, будничным голосом. – Во-первых, меня нельзя трогать. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Я это не люблю. В самом крайнем случае можно за руку, лицо или волосы, но лучше обойтись без этого. – Его голос звучит так, словно они обсуждают погоду.
Вера замирает, внимательно слушает, обдумывая его слова. Ей кажется, что она в шаге от важного открытия, даже дыхание задерживает в ожидании следующего пункта. Хорошо, что Вик следит за габаритами и не контролирует ее реакцию.
– Во-вторых, до десяти утра меня будить запрещено. Единственная причина – это угроза моей жизни или… чьей-нибудь другой жизни. Если я нужен до этого времени, то нужно предупредить накануне, я сам заведу будильник. Но даже в этом случае рано утром со мной лучше не разговаривать, ни о чем не спрашивать и уж точно не шутить. До десяти утра шуток я не понимаю. Вообще. И правило номер три. – Наконец он глушит двигатель, поворачивается к Вере. – Эти два пункта не обсуждаются, не оспариваются, не смакуются и не обжевываются. Вопросы?