Весело и страшно - стр. 6
– Минетчики, выйти строиться на плац для построения на завтрак.
Диетчики вышли на улицу и построились.
– В столовую, шагом-марш. Отставить! Не слышу три чётких строевых шага. Шагом! По команде «Шагом» корпус тела подаётся вперёд, МАРШ! Отмашка рук. Отмашка рук, я сказал! Минетчики, к бою! Не умеем ходить – придётся ползти.
Полсотни диетчиков ползут по-пластунски в столовую, чтобы съесть там свою увеличенную порцию еды.
На обратном пути из столовой диетчики плохо пели песню и потому обратно им пришлось идти гуськом с руками за головой. Мимо диетчиков идёт наш строй на свой обычный приём пищи. Нам легко и свежо. В это время диетчики на корточках начинают совершать прыжки и хлопать руками над головой. Двое из диетчиков блюют. Судя по содержимому их желудков, на завтрак дают рисовую молочную кашу. Ням-ням!
– Рядовой Иванов, ты наедаешься?
– Так точно!
– А почему ты такой худой?
– Я занимаюсь спортом, как всякий настоящий десантник.
– Может быть, ты нуждаешься в особом диетическом питании?
– Никак нет!
Когда мы принимали присягу, ко всему батальону приехали родители. Они привезли с собой колбасу, курицу, сгущёнку, пирожные, варенье и так далее. Все были рады. Все, кроме нашей сто пятой команды. Наши родители находились в другой части света и не могли позволить себе потратить неделю на дорогу туда-обратно. Ни к кому из нас никто не приехал.
Вечером после присяги наш батальон пошёл на ужин. Мы сидели в центральном ряду столовой. С одной стороны от нас сидели связисты, с другой стороны сидели разведчики. И те и другие ели привезённые родителями гостинцы. Кто-то пихал в себя пирог и запивал сгущёнкой. Другой уплетал сушёные бананы. Третий давился печеньем, запивал его газировкой и ежеминутно отрыгивал газами.
Наш ряд столов в это время спокойно ел казённую перловую кашу и горячую воду цвета чая.
Кто-то из обжирающихся разведчиков перехватил наши взгляды:
– Пацаны, заберите мою перловку, я все равно её не буду есть.
– Пошёл на хуй.
– Слышь?
В это время в зал зашёл замкомбата и, поглядев на всё, скомандовал:
– Окончить приём пищи. Встать! Уносим посуду. Напоминаю, что в расположении роты хранить и принимать пищу нельзя. Поэтому всё, что вы не смогли сожрать, выбрасывайте в помойку.
В помойные баки полетели недоеденные домашние пироги, начатые консервные банки сгущёнки.
– Жалко пирог, мать пекла, а я выкидываю…
– В трусы спрячь, сожрёшь потом в толчке.
– Слышь?
День сурка
Армия напоминает день сурка. Помните кино, в котором главный герой ежедневно просыпался в один и тот же день? Вот в армии всё точно так же. Первое время все писали домой письма. И первое время эти письма легко пишутся. Потом всё начинает приедаться, входит в обыкновенный будничный режим. Через год с лишним многие вообще забыли, что у них есть дом. Армейские будни скучны и однообразны даже в ВДВ.
Когда срок службы сократили до одного года, я сперва негодовал. Как это так – служить один год? Я только к концу первого года начал понимать происходящее вокруг. С другой стороны – а что там делать второй год?
И вот в этой монотонности в голову приходят мысли и планы на будущее. Вот выйдет срок твоей службы, ты поедешь домой и там в короткие сроки устроишься на хорошую работу, начнёшь зарабатывать много денег, обзаведёшься семьёй, поступишь в институт на заочное. Для тебя нет невыполнимых задач: ты способен выучить наизусть унылый прозаический текст Устава. Ты отлично знаешь, что за пять минут времени можно сделать столько дел, сколько не каждый сможет сделать за день. Ты практически сверхчеловек. Тебя все будут уважать, ценить, и все двери будут перед тобой открыты, ведь ты же десантник. И так день за днём. Тоски по дому нет. Есть лишь жажда самореализации, энергия, которая ещё не имеет чёткого вектора.