Вервольф - стр. 33
Весь день пришлось ходить по городу. Зато она, отсидев огромную очередь, получила временное удостоверение личности и сходила в банк. Теперь можно переходить к главному. Где-то дома должны были лежать визитки, которые не реже раза в неделю настойчиво подсовывали ей мужчины в пиджаках и галстуках и с кожаными портфельчиками в руках.
Чем ближе Лия подходила к тихой уютной улице, в конце которой стоял ее дом, тем все больше и больше таяла ее решительность. Дом было безумно, безумно жаль. Она так к нему привыкла, и он так ей дорог! Может, переехать просто на время и арендовать где-нибудь комнату? Но где тогда взять денег? Чем сильнее Лия понимала, как невероятно сложно ей будет расстаться со своим домом, тем сильнее ее охватывала злость на мерзавца Демьяна, поставившего ее в безвыходное положение. Нет. Все-таки расстаться с домом она не сможет. Надо подумать, чего бы такого продать, чтобы хватило денег на первое время. Она арендует какую-нибудь маленькую комнатку в одном из соседних городков, найдет временную работу, а там дальше видно будет…
В глубоких раздумьях Лия не сразу заметила, что сегодня на их улочке царило странное оживление. По мере продвижения все дальше вглубь в воздухе все отчетливее ощущался запах дыма; небольшие группки соседей, изредка попадающиеся ей на пути, беспокойно переглядывались при ее приближении. Лия шла все быстрее и быстрее, ощущая все нарастающую тревогу, пока дурное предчувствие не заставило ее сорваться на бег.
В конце улочки стояли две машины пожарной службы. Мужчины-работники в красной форме сворачивали длинные тяжелые шланги и крепили их к бортам автомобилей. Тут и там собравшиеся группки людей кивали друг другу головами и разбредались в разные стороны. Мистер Доу, полисмен их улицы, что-то дописал на листе бумаги, вставленном в его черную папку-планшет, и щелкнул по нему торцом авторучки.
От ее дома осталось лишь выжженное пепелище.
Лия обессиленно плюхнулась на скамейку, не сразу сообразив, что рядом с ней мельтешит низкорослая округлая фигура мистера Барлоу.
– Мне так жаль, Лия…
У нее было ощущение, что она лежит на дне озера и все голоса и звуки доносятся до нее сквозь толщу воды. Даже суетливые движения мистера Барлоу, обычно щеголявшего затянутым в гладко выглаженную рубашку, а сегодня представшего перед всей улицей в странном бархатном бордовом халате, расшитом золотистыми узорами, казались какими-то замедленными.
– Господи… – с отчаянием проговорил мистер Барлоу, – это все этот чертов забор… прости меня, Лия… я вызвал пожарных, как только увидел дым… но было уже слишком поздно, – с сочувствием и сожалением виновато сказал мужчина, – мне правда жаль, – и, понурив голову, побрел в сторону своего двора.
Она была внутри какого-то гигантского мыльного пузыря. Сквозь него не проникали ни крикливые голоса, ни шум улицы, ни звуки заработавших двигателей машин пожарной службы, ни настойчивые попытки мистера Доу добиться от нее согласия дать показания, который в итоге, решив поговорить с ней позже, куда-то ушел, сквозь него не проникали ни удушливые запахи гари, витающие в воздухе, ни легкие дуновения теплого ветра. Очертания предметов были какими-то смазанными, тусклыми и размытыми, словно вокруг был не реальный мир, а неудачная картина какого-нибудь художника-импрессиониста, набросавшего окружающий мир широкими неуклюжими мазками.