Вершители наших судеб. Трилогия измен - стр. 3
Животное не может желать больше того, что необходимо для жизни. Мера же потребления человеком может превышать все мыслимые и немыслимые пределы, не согласующиеся ни с необходимостью, ни с потребностью, ни с заслугой. Но как эгоизм потребностей, так и альтруизм созидательного начала не знают пределов.
Поэтому все люди, независимо от половой, возрастной, национальной, социальной, профессиональной, должностной, религиозной, партийной и прочих видов принадлежности, укладываются на одной-единственной шкале социально-ролевого измерения: от героического, всепреодолевающего созидания, переходящего в самопожертвование, до воинствующего, все попирающего потребления, переходящего в насилие. Борьба созидательного и потребительского начал в человеке в конце концов оборачивается борьбой между созидателями и потребителями в обществе.
Борьба эта шла извечно. Но чем более она обострялась в человеке, тем активнее переносилась на общество, поляризуя его преимущественно на полюс созидателей и полюс потребителей, т. е. тружеников и эксплуататоров: на тех, кто в большей степени производит, и тех, кто главным образом потребляет. Рабы и рабовладельцы, крепостные и феодалы, пролетарии и буржуа – лишь конкретно-историческое воплощение этой поляризации в форме классов. Не классы сменяли друг друга в историческом развитии. Это изначально борющиеся между собой созидатели и потребители меняли свою классовую форму. Классовая противоположность – суть выражение общечеловеческой противоположности, выраженной через борьбу.
Классы – это отснятое и социально-закрепленное превышение одного начала над другим, отторгнутая и насильственно удерживаемая в своей полярности природа человека, внутренняя конфликтность, возведенная в общественный антагонизм.
Все общественные конфликты ежесекундно питаются исходящими изнутри человека личностными. Будучи их следствиями, аккумулируя их, они становятся причиной всеобщих катаклизмов: восстаний, революций, войн. Подобно тому, как люди делятся на созидателей и потребителей, аналогично делятся и государства, в зависимости от того, кто в них правит: потребители или созидатели.
Как среди трудящихся классов есть масса людей, по внутренней предрасположенности относящихся к потребителям, так и среди эксплуататорских классов встречаются люди, одухотворенные созидательной устремленностью. Когда последние приходят к самоосознанию, единению и власти, нация, как правило, переживает подъем. Но черед их обычно недолог. И обретенные завоевания, присваиваемые затем потребителями, становятся базой для захватнических войн. Вся человеческая история полна кровавых свидетельств неуемной алчности правящих потребителей сначала к собственным народам, а затем к соседним и дальним.
Сначала захватнические государства действуют открыто и грубо – огнем и мечом. Но, как и отдельные люди (которым важно не только богатеть, но и выглядеть), с течением времени они научаются маскироваться под созидателей, либо ищут новые источники извлечения выгод и прибыли, действуя с помощью рыночных механизмов, дисбаланса цен, организации всяческих фондов и форумов, обработки общественного сознания, смычки с потребителями соперничающих стран. Чем больше капитал этих государств, тем активнее их видимая и невидимая экспансия, тем с большей изворотливостью они пытаются подчинить себе созидательные силы своих народов и извлечь наибольшую выгоду от международных сношений. Для них жить – значит потреблять. Потреблять больше, разнообразнее, элитарнее.