Вершина Крыма. Крым в русской истории и крымская самоидентификация России. От античности до наших дней - стр. 32

Доказательством ассимиляции культур служит и такая стихотворная надпись на надгробии V в. до н. э., найденном в столице Боспорского царства: «Под этим памятником лежит муж, для многих желанный, родом тавр. Имя же его Тихон». Надпись эта демонстрирует полное слияние культур: тавр Тихон не только имел греческое имя, но и, судя по наличию надгробия и поэтической эпитафии, был полноправным гражданином полиса.

Находили археологи и совместные семейные захоронения тавров и скифов, причем сделанные со смешением обычаев: мужчины по скифскому обряду были положены на спину, а женщины, по-таврскому, на бок.

Современники знали тавров как свирепых и умелых воинов. «Предприняв войну, всегда перекапывают дороги в тылу, сделав их непроходимыми, вступают в бой, делают это они для того, чтобы, не имея возможности бежать, необходимо было или победить или умереть», – писал один из древних историков об их тактике и боевом духе.

Однако тавры не любили воевать. Так, когда скифы попытались втянуть тавров в войну с персидским царем Дарием, армия которого вторглась в Северное Причерноморье, таврские басилевсы отказались, но добавили: «Если враг ворвется в нашу землю и обидит нас, то и мы не стерпим этого».

Последние следы кизил-кобинской культуры относятся к III в. до н. э., однако тавры упоминаются в письменных источниках и позднее. Так, римский историк Тацит, рассказывая о римском походе на Боспор 49 года до н. э., пишет, что по дороге назад «… несколько кораблей (ибо все войска возвращались морем) выбросило к берегу тавров, и их окружили варвары, убившие префекта когорты и множество воинов из вспомогательного отряда». В декрете конца II в. до н. э., высеченном на постаменте статуи полководца Диофанта последнему ставится в заслугу то, что он «подчинил скифов и тавров». Упоминания о людях, убитых таврами, встречается на некоторых херсонесских надгробиях I–II в. уже нашей эры.

Многие античные авторы этих веков также упоминают неких «тавро-скифов» и «скифотавров». К этому времени предгорья Крыма уже были полностью заселены скифами, а археологические памятники тавров этого периода не встречаются. Очевидно, прошла ассимиляция двух культур и тавры вошли в состав скифского этноса.

И все же тавры – не самый первый из народов, освоивших Крым. По некоторым свидетельствам, уже с XV века до нашей эры полуостров населяли киммерийцы.

Киммерийцев упоминает в «Одиссее» Гомер, который пишет, что земля киммерийцев расположена у крайних границ обитаемого мира – «Закатилось солнце и покрылось тьмою все в пути, а судно наше достигло пределов глубокого океана. Там народ и город людей киммерийских, окутанные мглою и тучами…». Поэт называет киммерийцев «удивительными доильщиками кобылиц, справедливейшими из смертных» и указывает точное место их расселения – Крым и Северное Причерноморье.

О киммерийцах писал и Геродот, труды которого затронули в основном более поздний период истории: «И теперь еще есть в Скифии киммерийские стены, киммерийские переправы, есть и область, называемая Киммерией, есть и так называемый Киммерийский Боспор».

В отличие от тавров, живших в горах, киммерийцы были степными кочевниками и занимались в первую очередь скотоводством. Поэтому памятники их культуры найти оказалось гораздо труднее – от них не осталось жилищ и стойбищ, только курганы. Эти захоронения легко отличить по каменным стелам, на верхней части которых изображались символические знаки и ожерелья. На стелах над могилами воинов изображали широкий пояс, меч и нож.