Верные, безумные, виновные - стр. 4

– Извините, – прошептала Эрика. – Мне надо…

Указав на часы, она боком протиснулась мимо него, стараясь не задеть пиджаком его затылок.

Когда она дошла до конца комнаты, Клементина произнесла:

– Помню, был момент, когда моя подруга выкрикнула мое имя. Очень громко. Никогда не забуду этого крика.

Не оборачиваясь и положив ладонь на ручку двери, Эрика остановилась. Вероятно, Клементина наклонилась к микрофону, потому что ее голос неожиданно заполнил помещение.

– Она закричала: «Клементина!»

Клементина всегда прекрасно подражала другим людям. Ее музыкальный слух точно улавливал интонации человеческих голосов. Эрика различила в одном этом слове неподдельный ужас и пронзительную настойчивость: «Клементина!»

Она знала, что была той самой подругой, которая выкрикнула на вечеринке имя Клементины, но не помнила этого. На месте этого воспоминания висела белая пустота. И если уж она не может вспомнить такой момент, значит это говорит о проблеме, аномалии, несообразности – весьма значительной и тревожной несообразности. Приступ паники усилился и едва не сбил ее с ног. Она нажала на ручку двери и, пошатываясь, вышла под неослабевающий дождь.

– Были на собрании? – спросил Эрику таксист по дороге в город.

Он отечески улыбнулся ей в зеркало заднего вида, словно умиляясь деловому облику современной женщины, этому официальному костюму.

– Да, – ответила Эрика, яростно стряхивая воду с зонта на пол такси. – Следите за дорогой.

– Слушаюсь, мэм! – Таксист шутливо прикоснулся двумя пальцами ко лбу.

– Дождь, – смущенно проговорила Эрика и указала на дождевые капли, бешено колотящиеся в лобовое стекло. – Дороги скользкие.

– Только что отвозил в аэропорт одного гусака, – сказал водитель.

Он умолк, пока перестраивался на соседнюю полосу. Одну мясистую руку он держал на руле, а другой провел по спинке кресла, отчего в воображении Эрики возник большой белый гусак на заднем сиденье.

– Он считает, все эти дожди вызваны климатическими изменениями. Я сказал ему: мужик, климатические изменения здесь ни при чем. Это Ла-Нинья! Знаете про Ла-Нинья? Эль-Ниньо и Ла-Нинья? Природные явления! Происходят уже тысячи лет.

– Верно, – откликнулась Эрика.

Жаль, что с ней нет Оливера. Он взял бы разговор на себя. Почему водители такси так упорствуют в просвещении пассажиров?

– Угу. Ла-Нинья, – повторил таксист почти с мексиканской интонацией. Ему явно нравилось произносить «Ла-Нинья». – Значит, мы побили рекорд, а? Самый долгий период непрерывных дождей в Сиднее с тысяча девятьсот тридцать второго. Ура, ура!

– Да, – подтвердила Эрика. – Ура.

Это был 1931 год, у нее хорошая память на числа, но поправлять его не имело смысла.

– На самом деле это был тысяча девятьсот тридцать первый, – сказала она.

Ничего не могла с собой поделать – такой уж характер. И она это понимала.

– Ага, точно, тысяча девятьсот тридцать первый, – согласился таксист. – Перед тем было двадцать четыре дня в тысяча восемьсот девяносто третьем. Двадцать четыре дождливых дня подряд! Будем надеяться, что не побьем этот рекорд, да? Или считаете, что побьем?

– Будем надеяться, что нет.

Эрика провела пальцем по лбу. Пот или дождевые капли?

Ожидая такси на улице под дождем, она успокоилась. Дыхание пришло в норму, но живот по-прежнему крутило. Она ощущала упадок сил, как будто пробежала марафон.