Вернувшийся из навсегда - стр. 4
«Нонсенс! Хотя верить, чего уж там, в него очень хотелось бы! – продолжал рассуждать позабытый всеми узник. – Только ведь Борис прекрасно знал, куда он попадёт. Не мог не знать! И сразу бы, без раздумья, приступил к уничтожению вокруг как самих парализаторов, так и стен с полом, желая повредить как можно большее количество аннуляторов. При должной сноровке, счастливом стечении обстоятельств и огромной удаче у него могло получиться задуманное. Хотя спасти меня он всё равно бы не смог, меня бы попросту уничтожили, без скафандра – я кусок смертного мяса. То есть теперь мне только тщательный просмотр видеозаписей может подсказать: кто это решил наведаться ко мне в гости? И ко мне ли? С чего это я вообще решил, что лазутчик прибыл меня спасать? Может, он вообще здесь случайно оказался? А то и вообще был направлен для моего уничтожения? Нет… не сходится… Тогда бы он сразу меня расстрелял, и вся недолга…»
Глава 2. Заигрывания со смертником
Оказывается, о нём не забыли. Приборка помещения от крови и поиск малейших деталей экипировки ещё продолжался, когда пластиковые путы на ногах и руках ослабли, провисли, давая возможность нормально встать, подвигать затёкшими членами и даже отойти от стены на шажок.
И тут же в динамиках послышался ненавидимый голос Аскезы:
– Петенька, мы ждём от тебя благодарности. Всё-таки мы спасли тебя от смерти, и ты должен это оценить.
В иных случаях Светозаров игнорировал любые обращения к нему и тем более в сей момент не желал общаться с главой особого департамента, командармом Аскезой Мураши, редкостной сволочью, циничной убийцей и коварной предательницей. Но сейчас создавшаяся обстановка интриговала настолько, что промолчать, показывая полное равнодушие, сил не хватило:
– Надоело слушать твои дешёвые угрозы о смерти. Дай мне простой нож, и я покажу, как умирают настоящие мужчины.
– Нож? Ха! – хихикнула глава особого департамента. – Да тебе хватит простой иголки, чтобы лишить нас своего противного общества. Но уж поверь, будь моя воля, я бы давно разрядила в тебя весь барабан помпового арбалета. И так ты слишком зажился на этом свете. И толку от тебя больше никакого…
– Так чего же ты телишься, сучка недоеная? – Пётр злорадно рассмеялся, внутренне готовясь к рывкам своих кандалов, которые могли его вмиг дёрнуть к стене, вновь распиная на ней, как мотылька. – Иди ко мне и не забудь прихватить свою любимую «помпушку». Авось и тебе один болт в самое нужное место попадёт рикошетом. Ха-ха-ха!
Как ни странно, путы не сработали в режиме «наказание-тревога». Что подтвердило появившуюся мысль: тюремщикам что-то надо от пленника. Что конкретно? Предположения имелись, но пока следовало скрывать личную заинтересованность, как и желание идти на контакт. А что он состоится – сомневаться не приходилось. Аскеза Мураши никогда оскорблений не прощала, тем более нанесённых при посторонних. И раз промолчала после слов «недоеная», намекающих на никчемность её и несостоятельность как женщины, значит, крепко держит своё самолюбие в кулачке необходимости. Правда, тон сменился с дружественного на угрожающий:
– Не тебе, урод беззубый, ждать от меня лёгкой смерти. Совсем недолго осталось, и сотня болтов превратит тебя в истекающего кровью дикобраза, уж я обещаю! И не тебе сомневаться в моих словах.