Вернувший к свету - стр. 13
Выходила на улицу, рефлекторно стараясь не отходить далеко от дома. Шестым, иррациональным чувством боялась удалиться чуть дальше условно обозначенных границ в голове, будто постройка из красного кирпича — моё временное пристанище — гарантирует безопасность. Усилием воли заставляла себя пробираться дальше, обследовать окрестности, заходить по пути в магазины.
С крошечными торговыми точками, больше похожими на лавчонки коробейников, проблем не возникало. Я могла видеть происходящее в магазине почти с любого угла. Одновременно в поле зрения попадали касса, прилавок, выход.
С супермаркетом, который располагался в одной автобусной остановке от дома, дела обстояли намного хуже. Психолог предупреждал о подобном, но я не думала, что всё окажется настолько… пугающим. До дрожи в коленях, до пересохшего рта и холодного пота по спине.
Первый раз я смогла дойти до входа. Увидела ряд тележек, составленных у стены, тут же поспешила на выход. После почти сорок минут гуляла по небольшому скверу напротив, считая шаги и дыхание, чтобы преодолеть внутреннюю панику. Почему я веду себя как истеричка?
Да, случилось. Да, страшно. Но жизнь продолжается. Жить я обязана, и жить полноценной жизнью. Насколько позволит здоровье и финансы. Ради Кирюши. Зачем ему мать, которая не в состоянии зайти в торговый центр с супермаркетом на первом этаже? Которая не сможет элементарно купить молока, масла, каши, хлеба, не говоря уже о менее значимых, но всё-таки важных вещах.
Второй раз продвинулась чуть дальше, до конца овощного отдела. Сразу у холодильников с молочными товарами позорно ретировалась. Как выскакивала на улицу, не вспомнила даже через сутки.
В итоге на третий день, с утра, мне удалось неспешно выбрать полкило ненужного мне картофеля, авокадо, взять литр молока, десяток яиц. Пройти в рыбный отдел, прицениться там. Отстоять очередь из трёх человек, расплатиться и почти неспешной походкой выбраться на улицу.
Правда, кассирша несколько раз озадаченно на меня посмотрела, поинтересовалась, всё ли в порядке, не нужна ли мне — бледной, трясущейся, со струйкой пота, стекающей у виска, — помощь. Я молчаливо отказалась и, довольная собой, вышла на улицу. Маленькая, такая важная для меня победа!
Что ещё? Несколько раз в день звонила родителям. Отец, который всегда был противником новых технологий, тем более интернета, осваивал подаренный соседями смартфон. Не всегда удачно получалось, но с трёхлетним внуком они составляли вполне бодрую команду, готовую к новым открытиям.
Видела маму. На экране она смотрелась неважно, говорила с трудом, растягивала слова, но всё-таки это было значительно лучше ожидаемого. С Кирюшей она лепила снеговика, снежных человечков, крепость, в которой «ни один бандит» их не достанет. Слова о бандите принадлежали Кирюше, они заставляли болезненно сжиматься сердце. Маленький, как же сильно он испугался в тот день, сколько перенёс потом. Мой крошечный, храбрый мальчик.
Отец, естественно, настаивал на том, что мне нужно немедленно возвращаться домой. Нажилась самостоятельно — хватит! Сама чуть не погибла, едва дитя не погубила. Ради чего? Денег? Есть у него деньги! Не миллионы, конечно, но на жизнь довольно. Особенно если ужаться, на ерунду не тратить, лишнего не покупать.