Вернувшиеся - стр. 30
– Ты хороший мальчик, Джейкоб. Я знаю, что ты постараешься.
– Постарайся, милый, – добавила Люсиль, погладив сына по голове.
– Ты помнишь что-нибудь до твоего появления в Китае?
Наступило молчание. Люсиль приобняла Джейкоба рукой и притянула его к себе.
– Мистер Мартин Беллами не предлагает тебе ничего трудного, но если хочешь, можешь не отвечать. Ему просто интересно слушать твои истории. И твоей маме это тоже интересно. Ты же знаешь, какая я любопытная. Люблю совать нос в чужие дела.
Она улыбнулась и пощекотала его пальцами. Джейкоб захихикал.
Люсиль и агент Баллами выжидающе посмотрели на него. Женщина погладила спину мальчика, словно ее прикосновения могли вызвать какого-то джинна памяти, заточенного в теле Джейкоба. Жаль, что здесь не было Харольда, подумала она. Если бы он погладил спину сына, демонстрируя свою поддержку, это очень помогло бы. Но ее муж отделался обычной демагогией о «чертовом правительстве». Он начал вредничать, словно Люсиль пыталась затащить его в церковь на праздничную службу, поэтому ей пришлось оставить мужа в грузовике и одной сопровождать Джейкоба на беседу с человеком из Бюро.
Агент Беллами положил блокнот на стол, показывая мальчику, что это не просто желание правительства вытянуть из него дополнительную информацию. Он хотел показать, что искренне заинтересован в переживаниях ребенка. С самой первой встречи в аэропорту между ними возникла обоюдная симпатия. Он чувствовал, что нравился Джейкобу.
Когда молчание слишком затянулось, агент Беллами кивнул головой.
– Ладно, Джейкоб. Ты действительно не обязан…
– Я делаю, как мне говорят, – прошептал мальчик. – Я послушный.
– Конечно, ты послушный, – заверил его Беллами.
– Я не хотел неприятностей. В тот день у реки.
– В Китае? Где тебя нашли?
– Нет.
Джейкоб приподнял ноги и прижал колени к груди.
– Что ты помнишь о том моменте?
– Я не хотел вести себя плохо.
– Конечно, ты не хотел.
– Я не заслуживал наказания, – сказал Джейкоб.
Люсиль плакала. Ее тело дрожало, покачиваясь взад и вперед, словно ива под мартовским ветром. Она ощупала карман, нашла платок и промокнула глаза.
– Продолжай, – произнесла она сдавленным голосом.
– Я помню воду, – сказал Джейкоб. – Это была просто вода. Сначала я видел реку, а потом она перестала быть ею. Я даже не помню, как это случилось. И потом уже был Китай.
– А между этими моментами ничего не было?
Мальчик пожал плечами.
Люсиль еще раз промокнула глаза. Что-то тяжелое опустилось на ее сердце, и она едва не потеряла сознание. Женщина не знала, что делать. Было бы очень некультурно свалиться на пол со стула. Мартину Беллами пришлось бы помогать упавшей старухе. Стремление соблюсти этикет укрепило ее. Она задала вопрос – таким жалобным голосом, словно от ответа зависела вся ее жизнь.
– Вспомни, милый, что случилось с тобой перед тем, как ты очнулся? В промежутке, когда ты… заснул и когда проснулся? Там был яркий свет? Теплый воздух? Голос? Хотя бы что-нибудь?
– Какой любимый предмет у совы? – внезапно спросил Джейкоб.
Взрослые погрузились в молчание. Они понимали, что мальчик разрывался между желанием ответить на вопросы матери и невозможностью выразить в словах свои чувства.
– Филосовия, – сказал он, когда никто из них не отгадал его загадку.
– У вас замечательный мальчик, – сказал агент Беллами.