Вернуть жену - стр. 21

— Поздравляю, — усмехнувшись, он подходит к панорамному окну.

«Это все?» — хочется закричать мне, но впереди широкая мужская спина, обтянутая белоснежной рубашкой. За годы совместной жизни я привыкла к тому, что рубашки других цветов он презирает и игнорирует. Считает их не солидными.

— А тебя не смущается, что во мне твой ребенок? — не сдержавшись, повышаю голос и практически делаю шаг вперед. Так хочется огреть его чем-нибудь тяжелым. Даже вон той вазой, что стоит в углу. Она никогда мне не нравилась. Всегда хотела от нее избавиться, видимо, пришло ее время.

Гормоны. Последние две недели они сводят меня с ума, толкают на сомнительные поступки и точно никак не характеризуют меня как адекватную женщину. Вот даже сейчас! Мне хочется орать и крушить все вокруг, лишь бы он меня услышал.

Все честно.

Он по-прежнему стоит спиной ко мне и молчит, будто в рот воды набрал. Психанув, топаю ногой, привлекая внимание:

— Ну скажи уже что-нибудь.

Медленно развернувшись, он пристально глядит на меня. Хмурится, проявляя все свое недовольство происходящим.

— Ты кабинетом не ошиблась? — он приподнимает брови и безжалостно бьет по больному. — Мы больше двух лет в разводе.

Открываю рот и сразу закрываю. Мне нечем возразить, он абсолютно прав. За исключением одного. Чем я и пользуюсь, решив идти ва-банк.

— Мы переспали два месяца назад. Неужели старческий маразм дал о себе знать?

Смотрю на него и не верю своим глазам. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Каменное изваяние, расшатать которое мне уже не по плечу.

— Нарываешься, Лика, — цедит сквозь зубы.

— Я серьезно! — Швыряю на стол папку с анализами, в ней и тест есть. — Сам убедись.

На последнем слове мой голос звучит глухо. Бывший муж подходит к столу, хватает папку и принимается ее изучать с такой внимательностью, будто я его на деньги развести захотела. Закатываю глаза к потолку и молчу. Мне больше нечего сказать в свое оправдание. Отчасти он тоже виноват в случившемся, слишком сильно старался. Уж я-то помню.

Сглотнув, смотрю на него, ожидая приговора. Черт, он по-прежнему хорош собой.

Мужественные плечи, прямая спина и горделивая осанка. И родинка… на шее. Отворачиваюсь, чтобы не подавиться собственным желанием прикоснуться к нему вновь. Он всегда был хорош и знал себе цену.

Я не имею на него никаких прав.

Слишком поздно для нас.

Ублажать его теперь обязанность другой женщины. И его секретарша с этим отлично справляется.

Ненавижу ее.

— Это точно? — смотрит на меня хмуро, ожидая ответа.

Молчу. Не могу поверить своим глазам — этот мужчина сомневается. После всех наших попыток забеременеть он сомневается. В ком? Во мне, в результате? Смотрю на него, ожидая ответа. Молчит. Смотрит на меня хмуро и молчит.

Раздражение внутри меня достигает предела. Хочется заорать, сказать, что после развода у меня никого не было, и после нашей бурной ночи, о которой мы оба не хотим вспоминать, тоже. Но я не могу позволить себе такой роскоши, прекрасно зная, что его подстилка под дверью греет уши.

Она точно там. Стоит мне подойти, открыть дверь, как она кубарем ввалится внутрь.

— Да, — выдыхаю, прикрывая веки.

Я не собираюсь вдаваться в подробности, точно не здесь. Он взрослый мальчик, прекрасно знает, откуда берутся дети. А в нашей ситуации тем более.