Вернуть Веру - стр. 13

– Скрип – крутой, – с непрошибаемой подростковой уверенностью заявила моя великовозрастная дочурка. И по совести, я должна была с ней согласиться, но по сути…

– Слишком много мата на квадратный сантиметр текста.

– Ну, вот и не слушай, если тебе не нравится, – отрезала Настя, ловким движением выуживая из моего уха капельку и тут же от меня отскакивая. Признаться, в такие моменты я совершенно терялась. Она была еще такой маленькой, но уже такой большой… Что правильно для неё, что нет? Кто скажет? Мне не хотелось ограничивать ее свободу. Но в то же время я задавалась вопросом, где заканчивается свобода и начинается вседозволенность?

– Ты же знаешь, что наркотики – это плохо? А мальчик, который вдруг, наслушавшись Скриптонита, назовет тебя сучкой – сам козел, которого надо слать подальше?

– Ма-а-ам! – взвыла Настька. – Ну, я что, по-твоему, на дуру похожа? Конечно, я все понимаю… И вообще, разве тебе не надо собираться на работу?!

– Черт! – опомнилась я. Помчалась к выходу, по пути бросив чашку в раковину. И случайно пребольно ударилась мизинцем о ножку стула. Пока я одевалась и приводила себя в порядок, нога распухла. Понятным стало, что ни в одни туфли я не влезу. Настька порылась в гардеробе и нашла мои поношенные кроссы.

– Вот…

Я сунула ногу в ботинок. Было довольно комфортно. Но с деловым костюмом мои видавшие виды Адики не смотрелись от слова совсем.

– Ну, как? – беспокоилась дочка. – Удобно?

– Угу. Неудобно будет разве что перед людьми.

Настька прыснула со смеху. Повернула меня к зеркалу и задумчиво почесала в белобрысой макушке:

– Может, тебе джинсы надеть?

– А, черт… Времени уже нет. Пойду я!

– Сильно не гони.

– Спасибо, мамочка.

– А как быть с отцом? – крикнула мне вдогонку.

– Как решишь! Только позвони! И вообще, я надеюсь, что справлюсь быстро…

Что ответила Настька, я уже не слышала – двери лифта закрылись, и мы с тихим урчанием поехали вниз.

По дороге к телецентру пришлось потолкаться в пробках. Так что в приемную гендиректора я вошла, опоздав не меньше, чем на четверть часа.

– Где тебя черти носят?! Все уже собрались… – рыкнула Катя.

– Кто эти «все»? Да постой ты! Что вообще случилось?!

– Карапетяна повысили. Вот что! Думаю, тебя на его место хотят запихнуть.

Я открыла рот, но не успела ничего произнести, потому как дверь в приемную снова открылась, и на пороге возник… Гуляев. Собственной персоной. А, собственно, чего я хотела? Это же его шоу лишилось выпускающего продюсера за пару недель до старта нового сезона!

– Шеф у себя? – покрутив на пальце ключи от машины, поинтересовался он.

– Уже давно! Вас двоих только и ждут.

– Наверное, потому что у нас выходной вообще-то.

– Хоть ты не начинай, а? – взмолилась Катя. – И давайте уже… двигайте-двигайте, пока Королев окончательно не рассвирепел.

Гуляев хмуро на меня уставился, а потом дурашливо взмахнул рукой в направлении двери:

– После вас.

Катя улыбнулась. Я закатила глаза. Клоун – он и в Африке клоун.

Стараясь не хромать, я прошла в распахнутые настежь двери. В переговорной, кроме генерального, было еще полно народу.

– Добрый день. Прошу прощения за задержку…

– Ничего-ничего… Заходите. Присаживайтесь. Я вас надолго не задержу. Стас, ты уже в курсе, что Карапетян переходит в дирекцию кино…

– Не то, чтобы… На последнем совещании обсуждалась такая возможность. Но не более.