Верну свою жену - стр. 12
Мама заметила мое состояние, ее плечи сразу поникли, лицо вытянулось и стало серьезным. Она внимательно и осуждающе на меня посмотрела, не открывая дверь. Под ее взглядом я себя неуютно почувствовала.
– Ты чего такая смурная?
– У меня не может быть плохого настроения? – ощетинилась я и подошла к трюмо, чтобы расчесать волосы и привести себя в порядок.
Черт, видок что надо, никуда не годится, да и халат этот дурацкий не скрывает погрешности фигуры. На бледной коже лица отчетливо выделялись потухшие глаза с синяками от недосыпа. Картина маслом. Клуша какая-то.
Та самая женщина, которой я обещала себе никогда не становиться.
– Ну так ты улыбнись, дочь, – подошла ко мне мама и взяла расческу, стала водить ей по волосам и зачем-то трясти руками.
– Мам, что ты делаешь? – занервничала я, оборачиваясь.
– Волосы лезут, – показала она целый клок волос, отчего я сразу схватилась за голову и ощутила на пальцах, как волосы буквально сползают. А какие они красивые и блестящие были во время беременности.
– Я скоро так лысой стану, – заныла я. Знала, что после родов волосы лезут, но не думала, что до такой степени.
– Не станешь, – мама повернула меня лицом к зеркалу и продолжила расчесывать волосы, – они у всех лезут мамочек, не надо устраивать трагедию на пустом месте. А что ты хотела, Соня? Ты родила. Организм изменился. Такая наша женская доля. Нормально всё будет: и похудеешь, и волосы перестанут лезть, а вот с настроением надо что-то сейчас делать.
– Что не так с моим настроением?
– А мама что, слепая? Не вижу, что вы с Антоном поцапались? Он хмурый, ты как мегера. Так, дочь, не пойдет. Гормоны у тебя играют. И при мне ругаться не смейте. И вообще, нечего ругаться молодым. О ребенке надо думать, – нравоучительно говорила она. – Пожалеешь, если будешь с мужем такой злюкой. Они этого не любят, бросают таких женщин. Давай, короче, оденься во что-то посимпатичнее, накрась глаза и спускайся. Мы тебя ждать будем. Давай только недолго, ребенку скоро есть пора.
– Хорошо, мам, – не стала я спорить и принялась подыскивать подходящую одежду, достала несколько более-менее приличных домашних костюмов и торопливо выбирала между ними.
По комнате разнеслась вибрация мобильного телефона. Нашла его не сразу. Он был поставлен на беззвучный режим, чтобы громкий звук не разбудил малыша. Сначала я даже не хотела брать трубку, ведь спешила вниз, но увидела, что Вика, моя коллега и подруга, уже пять раз звонила.
Неудобно как-то.
– Привет, Викусь, – взяла я трубку и, пытаясь звучать радостно, поприветствовала подругу.
– Привет, пропажа! – звонко ответила она. – Звоню тебе, пишу, всё в порядке? Ты как скинула сообщение, что из больницы выписалась, так и пропала.
– Ой, да я тут замоталась, конечно, – признала я, – ребенок все силы отнимает, я спать забываю.
– Оно и понятно, у меня Дашка когда родила, тоже мучилась, но это всё пройдет, – упомянула она свою младшую сестру, – держись там. А когда я своего будущего крестника увижу? – закинула она удочку.
Почесав лоб, я натянуто улыбнулась, одновременно крася глаза и надевая бриджи от домашнего красного костюма. Мягкая ткань обтянула жирные ляжки, и я откинула тесные бриджи в сторону. Взяла другой костюм, пытаясь примерить.
– Сейчас, минутку, – отложила я телефон, надела на себя другие бриджи, голубые, и к ним свободную длинную футболку, вернулась к разговору. – У меня минутка буквально, Викусь, надо вниз идти, ребенка кормить.