Верность Отчизне. Ищущий боя - стр. 60
На политзанятиях мы изучали карту военных действий в Европе: уже несколько месяцев на западе шла Вторая мировая война, развязанная германским фашизмом. Международное положение становилось все напряженнее.
СТРОГИЙ САМОЛЕТ
Снег уже стаял, и на аэродроме подсохло. Теоретические занятия у нас закончены, все испытания сданы.
Впервые выходим на летную практику. Настроение у нас веселое, приподнятое, хоть и немного волнуемся. Солнце освещает наши учебно-тренировочные самолеты, стоящие на линейке. Когда я на посту охранял материальную часть, они были зачехлены, сейчас же предстали во всей своей красе.
«УТ-2» не был похож на «У-2»: это моноплан с нижним расположением крыла; развивал он скорость свыше 200 километров в час.
Тачкин предупредил:
– На «УТ-2» от вас потребуется большая точность действий. Он реагирует на каждое самое незначительное действие. Стоит чуть-чуть нажать на педаль, и самолет уже отклоняется от заданного курса… Осторожно берешь ручку на себя, а самолет уже задирает нос. Особенно точны должны быть движения на посадке.
За несколько дней мы прошли наземную подготовку, как в аэроклубе, научились готовить самолет, садиться в него и приступили к ознакомительным полетам в зону с инструктором.
В первом полете я был поражен тем, как вдруг изменился наш инструктор. Несколько медлительный на земле, в воздухе он преобразился: движения стали быстрыми, уверенными, точными. Самолет послушно выполнял его волю.
Нам сначала все представлялось, что «УТ-2» трудно освоить и очень долго придется тренироваться. Мы давно не летали. К тому же на «УТ-2» сперва чувствовали себя как-то непривычно: сидишь, как на тарелочке. Кабина сверху открыта – над тобой небо, не то что на «У-2»: там над головой плоскость, по расчалкам определяешь крен самолета. На «УТ-2» определить положение сложнее. Мы были несколько обескуражены.
– Долго же нам придется самолет осваивать…
Но вот как-то Тачкин сказал:
– Надо еще немного отработать чистоту полета, и скоро полетите самостоятельно.
А нам все не верилось. Ведь когда сидишь в машине вместе с инструктором, кажется, что он все время сам управляет. В действительности же Тачкин все больше и больше доверял управление нам.
В памятный мне день 17 мая я утром выполнил контрольный полет с командиром звена – старшим лейтенантом Зориным. Когда мы приземлились, он сказал:
– Останетесь в самолете. Полетите самостоятельно. Выполнять полет будете так же.
Отвечаю:
– К самостоятельному полету готов.
Подошел инструктор и пожелал мне успеха.
За мной напряженно следили все: это был первый в отряде самостоятельный вылет. На мне лежала двойная ответственность.
Самолет уже быстро катился по аэродрому. Я так взволнован, так напряжен, что на взлете допускаю ошибку: немного уклоняюсь от курса взлета. Да что же я делаю? Ведь я один в воздухе: поправлять меня некому, не на кого надеяться! Беру себя в руки. И тотчас же исправляю ошибку. Движения мои становятся увереннее. Полет провожу по всем правилам, как учил инструктор.
Когда я вылез из кабины, Тачкин спросил:
– Кажется, была ошибка, не так ли?
Я чистосердечно признался, что так оно и было.
– Больше таких ошибок не допускайте. Взялся за гуж, не говори, что не дюж. Будьте внимательнее: своевременно реагируйте на каждое отклонение.