Верните меня на кладбище! - стр. 6
— Найду, собственными руками убью! — пообещала обидчику женщина и по привычке поднесла руку к глазам, запоздало сообразив, что плакать не может.
Странное дело — глаза есть, пусть без ресниц и век, а слез нет.
— Ну, и куда ты такая сунешься?
Пригорюнившись, Кара уселась на скамейку, на которой некогда дожидался результатов ритуала родственник Летиции.
— Положим, — она рассуждала вслух, — можно остаться тут. Сторож во время обхода обязательно заметит неладное, позовет некроманта. Или не позовет, если от моего вида его хватит удар. Готова ли ты стать причиной смерти ни в чем не повинного человека и сама принять отнюдь небезболезненную кончину? Согласись, несправедливо корчиться от боли, сгорать заживо и прочее. Выходит, мне нужно самой найти некроманта и заставить его погрузить меня в вечный сон.
Робкое зимнее солнце показалось между деревьями, напомнив о насущной проблеме — сомнительной внешности. Кара нашла в себе силы снова подойти к луже и, присев на корточки, долго разглядывала новую внешность. А еще сетовала на мироздание, которое столь жестоко обошлось с ней. Каре никогда ничего не давалось легко. Начать с того, что она родилась старшей в семье и все детство помогала матери ухаживать за братьями и сестрами. Она растила их одна — отец рано ушел из жизни. Родня не рвалась помогать вдове, хотя приютила Кару, когда та надумала продолжить образование. Ей руководил простой расчет: без профессии девушке ее происхождения делать нечего. Кара всегда отличалась прилежанием и смогла закончить Женский колледж с дипломом учительницы, после чего вернулась в родные края. Для большего требовались деньги, которые по известным причинам негде было достать. Вскоре освободилось место, и Кара начала преподавать, получила от государства скромную квартиру. Тут-то и начались разговоры о замужестве. Сначала их вела мать: неприлично-де женщине одной, после ее смерти продолжили брат и тетки. В конечном итоге жить стало невыносимо, и Кара сдалась. Только чем все обернулось?
— Не так уж все плохо, — утешала себя молодая женщина, пытаясь найти плюсы среди сотни минусов, из которых отныне состояла ее внешность. — У тебя есть глаза. Подумаешь, запали, как у сломанной куклы, но ведь есть же. И уши, вот без ушей никак нельзя. Череп целый, челюсти двигаются. Да ты просто красавица!
В ответ на ее слова уродливое отражение осклабилось зубами без десен. Да, определенно, рот лучше не отрывать — не все оценят подобную улыбку.
— Приветливое выражение — признак недалекого ума, — продолжила Кара, пряча за иронией желание заорать на все кладбище. Но тогда точно быстрой и легкой смерти не видать, да и неприлично. Учительница, вдова управляющего — и вдруг орет. Мать с отцом бы перевернулись в гробу. Дочь егеря звучит гордо, а не громко. — Рот тебе оставили, вот и держи его закрытым.
Женщина закашлялась и выплюнула червяка.
— Фу, какая гадость!
Ее чуть не стошнило. Интересно, сколько подобной дряни осталось внутри? Визит к некроманту явно откладывался: ни одна уважающая себя дама не явится в гости с кладбищенской отрыжкой.
— Рвотное или слабительное? — Кара крепко задумалась. — Возьму и то, и другое. Надеюсь, аптекарь обслужит в долг.
И только потом ей пришло в голову, что открыть кредит не на кого: Кара Барк мертва.