Верни мою жизнь - стр. 12
Ксана шла по дорожке, знакомой с детства, шуршала первыми яркими листьями. Когда-то соседний двор на четыре года стал родным. Через него мама каждый день водила её в детский сад номер три. Не самый лучший в городе, но тогда никто не выбирал по крутости и условиям, не искал «золотую» воспитательницу. Близость к дому решала всё.
Через тридцать лет Ксана повторила маршрут, но уже в новом статусе. Теперь готовилась воспитывать она. Не обычных, шустрых и озорных ребят, а тех, кому с рождения достался билет со сложными диагнозами. Она никак не могла разобраться, что будоражит больше: ответственность за этих детей, которая ляжет на плечи и сердце, или то, как её жизнь закольцевалась.
Ксана возвращалась туда, где готовили вкуснющую запеканку со смородиновым киселём по мнению авторитета младшей группы Сашки Белого. Там когда-то мама Ксаны трудилась музыкальным работником. Организовывала праздники, вела занятия и могла расшевелить молчунов.
Сад давно преобразился. Из блёклого советского превратился в яркий и современный. Домофон, свежие детские площадки совсем не пересекались с её воспоминаниями.
Каждый шаг давался труднее. Повезло, что в такую рань на улице было безлюдно и никто не видел, с каким усилием она проходила последние метры по территории сада.
– Аглая, не шуми, моя сладкая. Мы же в садик идём. Сегодня тебя ждёт новая воспитательница. Говорят, хорошенькая. – Женщина в ярко-красном спортивном костюме вкатила коляску на ухоженную территорию.
– А кася? Кася булит? – Девчушка в шапочке с розовыми помпонами и ветровке с единорогами неловко сучила ногами.
– Сейчас узнаем. Надеюсь, воспитательница на месте, иначе я опоздаю. Ты веди себя хорошо, слушайся обязательно. У Дани больше робота не отбирай, ладно? Попросим такой же у папы. Может, найдёт, – мама девочки говорила и перекидывала конфету от одной щеки к другой.
Ксана остановилась у веранды. Когда-то она там гуляла, получала от Сашки первые, сорванные с клумбы, бархатцы и обещала выйти за него замуж. Он наверняка стал поваром, чтобы быть поближе к еде, и скорее всего, пару раз – отцом. Уже тогда его пухлые щёчки выгодно подчёркивали конкурентное преимущество – маму, которая работала в топовом ресторане города.
Детский смех выдернул Ксану из воспоминаний. Достала телефон – шесть пятьдесят. Через десять минут начнётся рабочий день.
Они встретились у входа. Ксана машинально открыла дверь и пропустила женщину с коляской вперёд. Та привычным движением припарковала транспорт, расстегнула ремни и подхватила девочку. Разошлись в разные стороны: Ксана по памяти завернула к медсестре, чтобы отдать последние документы.
Ну что, Ксения Вячеславовна, с первым рабочим днём! Ксана задержалась на секунду перед зеркалом, улыбнулась и более уверенным шагом поднялась по ступенькам.
Дверь в группу «Светлячок» распахнулась, оттуда доносился знакомый смех. Девочка, с которой Ксана вошла в здание, оказалась её подопечной. Она сидела на лавке, и одного взгляда хватило, чтобы понять – рваные движения кричали о диагнозе. ДЦП.
– Аглаюшка, давай переобую. Пожалуйста, посиди спокойно, я правда тороплюсь. Обещаю, что заберу после обеда, милая, но сейчас мне нужно бежать. – Женщина раскраснелась, расстегнула и спустила с плеч куртку, но продолжала говорить спокойно, застёгивая замки на высоких ботинках дочки.