Верни меня к жизни, волк - стр. 21
- Шарлетт, - повторила я, слово прозвучало как выстрел. И съежилась на коляске, готовясь к битве.
12. Глава 11. Измотанная кошмарами
- Ты не можешь запретить мне дружить с Халле! – спорила я с мамой, лицо которой от гнева уже покрылось багровыми пятнами.
Мы ругались битый час – Шарлетт и слышать не хотела о татуировках. Она выгнала Эрлинга уже просто за то, что он привез меня домой слишком поздно, а когда разглядела рисунок на моем лице, и вовсе отбросила сдержанность.
Отдуваться пришлось мне одной – мама захлопнула перед Халле дверь, не пустив его в дом. Этого следовало ожидать, но крайне неприятно оказалось в очередной раз убедиться в собственной правоте.
- Мне восемнадцать, и я не буду выслушивать твои претензии, - развернув коляску, я раздраженно покатила в свою комнату. – Ты не можешь мне приказывать, я взрослая и сама решаю, как жить!
- Флоранс, милая, ты отказалась от хирургии для того, чтобы создать этот ужас на своем лице? – взмолилась Шарлетт, когда я захлопнула дверь своей комнаты, кипятясь от бессилия.
- Это совершенно другое! – выпалила я. – Тату красивая. И не потребовала операции и больничного режима. А ты такая же, как всегда, что-то выдумала и ничего не хочешь слышать! Ты даже не дала Халле объясниться, а ведь он не виноват, что его машина сломалась. Он подарил мне замечательный день, но тебе, как обычно, нужно было все испортить…
Надувшись, я замолчала, безмолвствовала и мать.
- Прости, - наконец, принесла она неохотные извинения с тяжким вздохом. – Пойми, Халле уже один раз не оправдал доверия, когда позволил тебе так пострадать. Затею с татуировкой безвинной тоже не назовешь. Я бы хотела оградить тебя от всех возможных опасностей, а Халле, как вижу, снова ведет тебя прежней нехорошей дорожкой…
- Ты не можешь защитить меня от жизни, мам, - проворчала я. – Я сама решаю, что делать. И если захочу риска – научиться водить или покорить вершину горы, - ты меня не остановишь, и инвалидное кресло тоже. Если я выбрала татуировку, значит, так тому и быть, смирись.
- Послушай себя, - прорычала Шарлетт, снова рассердившись. – Всего один день – и тебя не узнать! До прихода Халле ты сидела спокойно дома, а теперь какие мысли…
- О-о, так то, что я сидела дома в одиночестве – оказывается, хорошо?! – возмутилась я до глубины души. – Ты бы хотела запереть меня от всего мира? Это ты считаешь счастьем!.. Поэтому ты назвала меня книжным червем? По-твоему, солгать дочери о том, какой она была, лучший выход?
Мама подозрительно надолго замолкла, будто не находила, что ответить. Затем толкнула дверь, наплевав на личные границы, и вошла, заставив в тысячный раз пожалеть, что у меня нет щеколды. Ее лицо вместо багрового теперь было белым, а значит, мое предположение оказалось верно!
- Ты всегда имела склонность к рискованному поведению, - прошипела Шарлетт, и ее гнев теперь был направлен не на Халле или меня, а на мой характер, который она любой ценой мечтала исправить. – И посмотри, к чему оно тебя привело!
- Это не причина врать мне, выставляя совсем другим человеком, лишь бы привязать к себе! Я тебе не животное, которое можно запереть в клетке!
- Ради твоей безопа…
- И ты думала, что я смирюсь с положением «послушной дочки» и никогда не потянусь к приключениям только потому, что