Вересковый мед - стр. 38
Что это за колдовство? Что она с ним сделала?!
Викфорд посмотрел на окровавленный бок и огромный багровый разрез, который оставил её кинжал, на своё плечо, где уже затянулась рана от стрелы, и подумал отстранённо, что они здесь всего три дня, а она уже дважды его покалечила. И по-прежнему хочет его убить. И даже если не убьёт сама, то однажды он всё равно умрёт из-за этой женщины. Какое-то странное ощущение, что так и будет, возникло у него в душе.
Викфорд смыл кровь, достал из сумки арнскую смолу, смазал рану от кинжала, чтобы сошлись края. Такой порез заживёт за пару дней. Хорошо, что остриё упёрлось в ребро. О чём он только думал – она запросто могла его убить!
Не могла… Не убила бы…
Он достал из сумки наконечник стрелы, той самой, которой она в него стреляла. Не стал её сжигать в тот раз, вытащил из камина и решил, что в ближайшее время найдёт кого-нибудь, кто растолкует ему, что за руны написаны на ней. И кто не соврёт.
В его отряде был один балерит по имени Кун. Они подобрали его ещё на границе, в гарнизоне. Искали проводника, и он сам напросился. Командор сказал, что он хороший разведчик и проведёт их любой тропой. Не особо Викфорд ему доверял – никогда не любил предателей, даже если они и были на его стороне. Но сейчас сгодится и этот Кун – как можно скорее надо выяснить, кто может знать, что за руны на этой стреле.
В дверь постучали, и вошёл Тревор, раскрасневшийся и потный, видимо, успел приложиться к бьяхе уже не раз.
– Чего тебе? – спросил Викфорд, закрывая рану чистой тканью.
Тревор посмотрел на порез, на окровавленные тряпки, на кинжал на столе и, крякнув в кулак, спросил осторожно:
– Мне стоит беспокоиться по этому поводу?
Викфорд усмехнулся криво, плеснув воды в кубок, подошёл к окну и, уставившись невидящим взглядом в темноту, ответил:
– Не стоит. На мне всё заживает как на собаке.
– Да я не про то…
– А про что? – спросил он устало.
– Я про мою племянницу.
– Я её не убью, не покалечу, не буду мстить, можешь не переживать за это. Я не воюю с женщинами, – он выпил воду залпом и поставил кубок на подоконник.
– Да я и не про то…
– В самом деле? – Викфорд обернулся. – А про что тогда?
– Ты же понимаешь, что она должна остаться невинной? – льдистые глаза Тревора впились Викфорду в лицо. – Невинной достаться королю Раймунду.
Викфорд прищурился и произнёс холодно:
– Подумай сто раз, прежде чем продолжать, Тревор Нье'Лири. Ты же не всерьёз собираешься сказать мне, чтобы я её не трогал? Ты полагаешь, что такое придёт мне в голову? Голова мне пока что дорога, и я в своём уме. И хоть я и воюю за золото, но я из дома Адемаров, так что подумай хорошенько, прежде чем подозревать меня в бесчестии.
– Да я и не про это…
– А про что тогда, задери тебя болотный дух?! – зло спросил Викфорд.
– Я про неё хочу сказать. Я же видел всё, – он указал пальцем на тряпку, которую Викфорд прижимал к рёбрам, – будь осторожен. Ты можешь и не устоять, если она сама захочет. Фрэйям очень сложно сопротивляться. Ты же понимаешь, что стоит на кону? Ни ты, ни я, и даже не она. А Балейра и Тавирра, – Тревор понизил голос и добавил зловеще: – И если ты тронешь её хоть пальцем, я сам найду тебя и убью – помни об этом!
– Сама захочет? Всё, чего она хочет – это загнать мне кинжал под рёбра! – фыркнул Викфорд. – Тебе стоило бы поменьше прикладываться к бьяхе. Но я не трону её, даже если она снова пустит в меня стрелу, – добавил Викфорд. – Я доставлю её в целости и сохранности королю Раймунду, и её честь при этом тоже останется нетронутой. Даю слово. И поверь, я не нарушу своего слова, скорее умру. Так что можешь идти спать.