Вербовщик. Подлинная история легендарного нелегала Быстролетова - стр. 35
Поездка оказалась результативной. 10 октября 1922 года в Берлине «при ближайшем участии Союза студентов-граждан РСФСР в Чехословакии» вышел первый номер бюллетеня «Студенческая жизнь». Через полтора месяца на заседании Секретариата ЦК РКП(б) рассматривался вопрос «Об эмигрантском студенчестве». Заведующий агитационно-пропагандистским отделом Алексей Бубнов подготовил объяснительную записку: на фоне разлагающихся эмигрантских группировок ОРЭСО выделяется своей устойчивостью, однако появились студенческие организации, признающие советскую власть, – «складывается хотя и слабый еще, но кулак, им можно и надо бить по ОРЭСО». Резолюция ЦК:
«Работу вести через существующие и создающиеся беспартийные организации советски настроенного студенчества… Влияние на эти организации и руководство их работой проводить через студентов-коммунистов и сочувствующих».[122]
Москва прислала своего представителя на съезд просоветских студенческих союзов из Германии, Австрии, Болгарии, Чехословакии и Швейцарии, прошедший в Берлине в декабре 1922 года. На этом намеченная работа по руководству заглохла. Уже в феврале лидеры германского ОРСО жаловались на отсутствие регулярной связи с ЦК РКП(б), инструктажа, денег и литературы. Особенно трудно приходится товарищам в Праге:
«Чехословацкое правительство поддерживает эмиграцию (субсидии студентам и т. д.), наличие большого количества профессоров правого лагеря имеет большое значение. Мы не можем им противопоставить должного противовеса в агитации и пропаганде».
20 апреля 1923 года, обескураженные молчанием Москвы, они подготовили еще одно письмо. Полпред СССР в Германии, переправляя его в ЦК, просил не задерживать с ответом: студенты тревожились, что без поддержки «большинство наших организаций не проявляют признаков жизни».[123]
За исключением чехословацкой. В апреле Быстролетов зазвал в Прагу Юревича, и тот согласился создать филиал просоветского союза в Брно. Вместе они развили такую деятельность, что забеспокоились не только белоэмигранты, но и полпредство СССР. За последнее время, говорилось в дипломатической ноте от 5 августа 1923 года, преследования студентов, заявивших о лояльности к Советской России, «приняли особо широкие размеры, доходящие до избиений… Главным местом этих преследований является гор. Брно». Полпред попросил чехословацкий МИД «принять меры к прекращению этих недопустимых явлений».[124]
Возвращенцы убедили Москву в том, что им можно доверять. Для руководящей работы в Праге нашлась идеальная кандидатура, свой человек во всех смыслах – Давид Штерн, эмигрант из Бессарабии, студент Политехникума, член Чехословацкой компартии с 1922 года, тогда же получивший советское гражданство. Умница, полиглот и прирожденный организатор. Весной 1923 года его включили в правление Союза студентов-граждан РСФСР. Организация обзавелась помещением для собраний. Устав союза предусматривал ежегодные перевыборы руководства, и в ноябре председателем избрали Штерна, его заместителем – Константина Важенина из Политеха (бывшего офицера-артиллериста Сибирской армии), казначеем – Николая Колпикова, учившегося в Институте сельскохозяйственной кооперации (в Донской армии и у Врангеля в Крыму служил летчиком-наблюдателем). Секретарем оставили Дмитрия Быстролетова.