Вера и рыцарь ее сердца. Книга вторая. Блажен кто смолоду был молод - стр. 31
– А, что, если не пройду я в институт? Жить с мамой, работать няней или все-таки выйти замуж? Но за кого? За Славку Тихого, например, он фигурой напоминает Юру Дурасова? Какая глупость лезет мне в голову – продолжала Вера полуночную дискуссию сама с собой. – Да и кто на меня посмотрит? Плечи узкие, а бедра широкие. В модные узкие джинсы с такими бедрами мне не влезть, а если и влезла бы, то дышать за меня пришлось бы чужому дяде. Нет, с моей фигурой, круглым лицом и курносым носом нет никакой надежды привлечь внимание приличного жениха, с которым можно было бы поговорить по душам …
Девушка уже перестала разочаровываться в своей внешности, и ее собственное отражение в тусклом старом зеркале на дачной стене не оставляло место для иллюзий.
Падающие капли воды безмятежно отсчитывали время. Ночное время приводило думы в логическое звено, и перед рассветом Вера знала точно, что замуж она выйдет только за того, кому будет навеки верна.
Одного было ей жалко, что свои мечты о будущем рыцаре она не могла доверить никому на свете, особенно маме.
Вера не любила свою маму. Это была аксиомой, не требующей доказательств. Но почему-то ее сердце всегда разрывалось на части, если мама грустила. Если Вера справедливо обижалась на маму, то все ее обиды проходили, когда та входила в комнату с ведром воды в одной руке и половой тряпкой в другой. Вера не могла допустить, чтобы мама в ее присутствии мыла полы под койкой в ее комнате.
– Мама, давай я сама буду мыть пол!
– У тебя нет мамы! – обычно отвечала ей мама, но тряпку после борьбы отдавала, это означало начало их примирения.
Опрокинув очередное полное ведро в бак, девушка привычно погладила ствол яблоньки. Вера, как никогда раньше, ощутила родство с ней. Она помнила ее маленькой веточкой, воткнутой в землю, а теперь яблоня превратилось в раскидистое дерево. Как-то весной папа подрезал пилой ее толстые ветки, чтобы они не загораживали солнце для грядок с клубникой, и тогда Вера дрожала вместе с деревом, то ли от ее боли, то ли от ее страха, стать неузнаваемой.
Впрочем, дрожала девушка и теперь, но больше от предрассветного холода, от которого не спасал даже зимний тулуп. Оставался какой-то час подождать до рассвета, а с рассветом на смену ей встанет папа и он отправит Веру спать на узкую дачную койку, где под подушкой ее ждала новая книга.
Книги дарили Вере ощущение причастности к жизни всего человечества.
Своих книжных героев Вера ревновала к другим читателям, поэтому она не смотрела фильмы, поставленные по ее сюжету ее любимых книг, не любила читать программную литературу, которую обязан был прочитать весь класс. Когда на уроке обсуждали произведения классиков, Вера в этих громких диспутах не участвовала. Она очень стеснялась вслух рассуждать о прочитанном, однако, ей нравилось, когда чья-то чужая мысль, шла вразрез с ее мнением.
Илюша был одним из тех, кого слушал весь класс. К десятому классу он стал довольно упитанным юношей, знающим себе цену. Никто не смеялся над его избыточным весом, над его красными пятнами, выступающими на толстых щеках, потому что в нем чувствовались сила и блистательный ум. «Гений!» – решила про себя Вера, когда в своем сочинении, уместившемся на половине тетрадного листа, Илья сумел сформулировать всё то, что она не смогла бы изложить и на десятке страницах.