Вера и рыцарь ее сердца. Книга первая. Все мы родом из детства - стр. 6
В новом саду девочку не любили. Оказалось, что ее можно было не любить! Она так старалась всем понравиться, быть доброй и послушной, но воспитатели видели в Верочке только дополнительную обузу и смотрели на нее так холодно и так недружелюбно, что у кого у годно пропадет желание просыпаться по утрам.
– Мама, я скоро заболею и, наверное, буду умирать, – предупреждала она маму во время сборов в детский сад, но мама не слушала дочь и отводила ее в чужой детский сад, чтобы Вера там страдала.
– Может быть, она тоже перестала меня любить? – думала девочка, вздыхая. Но когда мама приходила за ней после работы, то от ее усталой нежной улыбки, от запаха ее духов «Красная Москва», от заботливого прикосновения ее ласковых рук Вера забывала всё, что мешало ей радостно идти домой и еще больше любить свою маму.
Дети в детском саду не брали новенькую девочку в свои веселые игры, и, чувствуя себя отвергнутой, она играла сама с собой, это у нее хорошо получалось, н, когда нужно было парами идти на занятия или на прогулку, никто не хотел вставать с ней в пару, и тогда, всем было заметно ее печальное одиночество.
В это же время девочка невзлюбила свое тело, которое развивалось не по годам быстро. Другие девочки рядом с ней казались дюймовочками, а Вера сама себе напоминала фигурой растолстевшую жабу. Даже мама стеснялась того, что у дочери стала расти грудь и сшила для нее специально тугой лифчик с бретельками для длинных чулок. Этот лифчик было больно носить, но Вера терпела, чтобы не огорчать маму.
Девочка понимала, что она взрослеет, и что, если она будет взрослеть такими темпами, то к окончанию школы превратиться в толстую барыню с грудью до пупка и бородавкой на щеке.
– Уж лучше превратиться в лягушку-царевну, – вздыхала Вера про себя, – тогда никто меня не узнает, и маме не будет стыдно за свою «золотую рыбку».
Но лягушка-царевна в ее фантазиях от поцелуя заблудившегося в дремучем лесу принца быстро превращалась в прекрасную плоскогрудую царевну с белокурыми кудрями, одетую в пышном бальном платье и в хрустальных туфельках на ногах. Когда она в деталях представляла момент встречи с доблестным принцем, улыбка озаряла ее круглое лицо, появлялся хороший аппетит и к Вере возвращалась свойственная ей веселость.
Наступило лето. Воспитатели стали оголять детей для солнечного загара, и тугой лифчик пошлость снимать, и скрыть растущую грудь от посторонних глаз девочка уже не имела никакой возможности. Она ловила на себе насмешливые взгляды других детей, мучительно краснела и была готова со стыда провались провалиться под землю. Тогда она возненавидела мальчишек, они показывали на нее пальцами, их беззубые рты растягивались до ушей в ехидной улыбке. Что улыбки могут быть такими гадкими, Вера до этого времени не подозревала.
Девочка не могла себя защитить. В полной беспомощности она, прикрывая ладонями свою грудь, шаг за шагом пробиралась к кустам, где и проводила всё время, отведенное для прогулок.
Однажды, когда Вера играла в кустиках, окружавших игровую площадку, к ней подошла еще более новенькая девочка, чем она. Эту девочку звали Софой, ее тоже раздел до трусиков, но, в отличии от Веры, ее округлую грудь покрывали черные блестящие волосы. Теперь девочки могли играть вместе, и им было хорошо. Оказалось, грустить вдвоем было гораздо лучше, чем в одиночестве. Под сенью летних деревьев они мечтали о наступлении осени, когда придёт пора идти в школу и навсегда забыть этот недобрый к ним детский сад.