Венская прелюдия - стр. 5
У Либерта подкатил комок к горлу. Это была не жалость к девушке, явно и безответно проявлявшей к нему свои пылкие чувства. Это было то ощущение, которое преследовало его, когда на стол в прикупе ложилась нужная карта. Его агент служит в доме министра иностранных дел Австро-Венгерской империи! Нужно будет доложить об этом Гирсу[5] личной депешей, в обход всех правил субординации, нечего отдавать послу свои лавры.
С того дня роман Александра и Анны закрутился с новой силой.
Каждое свидание начиналось с того, что Либерт выслушивал жалобы молодой учительницы на своего несносного ученика. Со временем Анна всё больше улыбалась. Советы Александра о том, как укротить бушующего ребёнка, давали свои плоды. Мальчик искренне удивлялся переменам, которые произошли с его учительницей, – голос Анны стал строгим, она больше не упрашивала – она приказывала. Когда в ход пошла указка, маленький демон поначалу затеял истерику, но указка хлопнула его по голове второй раз. С этого момента у девушки не осталось никаких сомнений – Герман экзамен сдаст. Его оловянные солдатики отправились в сундук до середины июня.
Господин Кальноки всё чаще стал замечать, что учительница утром появляется со странным выражением лица. Она будто хронически не высыпалась, но выглядела абсолютно счастливой. Голос её стал звонким, осанка выпрямилась, появилась уверенность в речах и походке, куда-то пропала та миловидная скромность, благодаря которой супруга министра, скрипя зубами, согласилась принять в свой дом столь юную особу. Откуда было графу знать, что причиной бессонных ночей учительницы стал долговязый блондин с русским подданством…
В один прекрасный день Александр решил, что фундамент их отношений с Анной достаточно прочен, чтобы раскрыть карты.
– Ты спрашиваешь, почему я так опечален? – спросил он у своей любовницы после очередного взрыва страсти.
Анна прильнула к нему всем своим хрупким телом, закинула на его колени свою ногу и ладонью нежно повернула к себе его лицо:
– Да. Я только начала жить. Человек, который счастлив, особенно остро чувствует несчастье другого. Я делюсь с тобой своим счастьем, но вижу, что этого недостаточно. Ты живёшь с камнем на душе. Расскажи, станет легче. А может быть, я смогу помочь?.. Кстати, Александр! Вы так и не рассказали, друг мой, где служите! Скорее всего, в этом и есть проблема…
Либерт долго молча сопел, Анна его уговаривала, одарила ещё раз своей любовью, и только после этого Александр решил идти в наступление:
– Я служу в российском посольстве.
– Как австриец может служить в русском посольстве? – искренне удивилась девушка.
– Я австриец по крови, и то лишь на одну восьмую. Я дипломат. И скоро меня переведут в Петербург.
В маленькой комнате под острой крышей на третьем этаже, которую Либерт снял для их ночных свиданий, повисла тишина. Сквозь открытое окно отчётливо слышался звук ударов подков о мостовую на соседней улице.
– Нет, нет, нет… Такого не может быть, я тебя не отпущу, Алекс! – Острые ногти Анны неожиданно впились в грудь Либерта, от чего он невольно вскрикнул.
– Боюсь, Анечка, нас никто спрашивать не будет, – ответил Александр, поглаживая кончики её длинных волос.
– Анечка? – удивлённо переспросила девушка.
– Ну, ты же теперь знаешь, что я практически русский. Так у нас называют любимых женщин по имени Анна. – Либерт сам поймал себя на мысли, что в этот момент сказал искренне.