Венеция. История от основания города до падения республики - стр. 20

Легенда гласит: корабль, на котором святой Марк плыл из Аквилеи в Рим, бросил якорь у островов Риальто. Здесь Марку явился ангел и благословил его такими словами: «Pax tibi, Marce, evangelista meus. Hic requiescet corpus tuum»[21]. Исторических оснований у этой легенды, мягко говоря, недостаточно, да и само пророчество казалось неосуществимым, поскольку святой Марк позднее стал епископом Александрии, где и прожил до самой смерти. Но легенда очень пригодилась в 828 г. или около того, когда два венецианских купца привезли из Египта некое забальзамированное тело и заявили, что это мощи евангелиста, выкраденные из александрийской усыпальницы. Как и следовало ожидать, рассказы об этой авантюре разнятся в деталях, но в целом сходятся на том, что купцам удалось каким-то образом уговорить или подкупить христиан, охранявших усыпальницу и обеспокоенных будущим своей церкви под властью сарацин. Похитители разрезали погребальные пелены на спине, извлекли тело и подменили его лежавшими тут же, под рукой, останками святого Клавдиана. Затем тело евангелиста уложили в большую корзину и понесли в гавань, где уже стоял наготове венецианский корабль[22].

Между тем аромат святости, исходивший от мощей, так усилился, что, по словам одного хрониста, «даже если бы в Александрии собрали все пряности мира, город и то не напитался бы таким благоуханием»[23]. Это, естественно, вызвало подозрения, и местные чиновники явились обыскать корабль. Но венецианцы спрятали свою добычу, накрыв тело в корзине слоями свинины, при виде которой чиновники, все до одного благочестивые мусульмане, закричали: «Канзир, канзир!» (то есть «Свинья, свинья!») – и в ужасе бежали прочь. После этого тело завернули в парусину и подняли на нок-рею, где оно и оставалось, пока судно не покинуло порт. Впрочем, на этом испытания не кончились: на обратном пути корабль едва не напоролся на какой-то риф, не отмеченный на карте, но святой Марк самолично разбудил спящего капитана и вовремя подсказал ему, что нужно убрать паруса. Благодаря этому корабль уцелел и в конце концов добрался до Венеции, где его драгоценный груз встретили со всем надлежащим ликованием.

Это предание, очаровательно и во всех подробностях (вплоть до криков, с которыми таможенные чиновники бежали с корабля) проиллюстрированное мозаиками на стенах нынешней базилики[24], – не просто одна из легенд, которыми так богата ранняя история Венеции, а нечто более важное. Тождество останков, привезенных в Венецию, с мощами святого Марка большинство исследователей признают историческим фактом. Столь же несомненно и то, что Джустиниано Партичипацио (который остался дожем и правил единолично после смерти своего отца, скончавшегося в 827 г.) тотчас повелел построить для хранения этих мощей отдельную часовню в броло (саду), отделявшем его дворец от церкви Сан-Теодоре. Более того, велика вероятность, что вся экспедиция в Александрию была предпринята по тайному распоряжению самого дожа. Чтобы завоевать почетное место среди государств новой Европы, постепенно приобретавшей все более определенные очертания, Венеция нуждалась в каком-то особом знаке престижа: одного лишь богатства или господства на море было недостаточно. В Средние века, когда политика и религия были связаны между собой неразрывно, придать городу ореол мистического могущества могли какие-нибудь значимые святые реликвии. Мощи святого Захарии, конечно, были лучше, чем ничего, но этого казалось мало. А вот мощи одного из евангелистов обеспечивали Венеции апостольское покровительство и высочайшее, второе после Рима, место в духовной иерархии, что (в совокупности со статусом патриарха, закрепившимся за венецианскими епископами) позволяло притязать на беспрецедентную для стран латинского Запада автокефалию.