Венецианский лабиринт. Повесть - стр. 4
В той кинокартине снимались только Звезды (понятно, что российского, постсоветского масштаба).
И Серов с придыханием рассказывал Фомину, что однажды на закрытом просмотре он демонстрировал эту историческую кинодраму Президенту России Владимиру Путину.
После просмотра глава государства (в прошлом – офицер КГБ), как всегда – сдержано и сухо – одобрил:
– Хороший фильм… патриотичный… побольше бы таких…
Но, увы и ах, на дальнейшую (прокатную) судьбу фильма эта одобрительная реплика Президента никак не повлияла…
Кинокартина действительно получилась красивая, душевная и в финале даже трогательная до слез, но слишком уж ретроклассическая.
Поэтому «ГрафЪ ИгнатьевЪ» хоть и получил пять различных Призов (в том числе и за сценарий) на международных и отечественных Кинофестивалях, но в широкий прокат так и не вышел – ни одна кинопрокатная компания не взялась «раскручивать» этот фильм.
Господам прокатчикам с высокой горы начхать и на российскую историю, и на патриотизм, и даже на мнение Президента – им нужна чистая выгода в виде кинотеатральных сборов…
Впрочем, Бог с ними – Он им судья!..
С тех пор Николай Петрович продюсировал только те фильмы, которым заранее был гарантирован хоть какой-то коммерческий успех.
И теперь Серов, предвидя за своей спиной злорадные издевательства коллег над его убогими «творениями», вперед всех поносил свои фильмы.
Но творчество давно уже ушло на задний план – осталась голая коммерция!..
Что поделать? – продюсеру, как и прокатчикам, нужны деньги!..
А кому они не нужны?..
***
Первым Фомина заметил Николай Серов.
Он раскинул руки в стороны и закричал изумленным могучим басом, будто Ноздрев, встретивший Чичикова в трактире:
– Ба!.. Какими судьбами?.. Ляксей Николаич, зацелуй тя монашки в подмышки!.. Сколько лет, сколько зим?..
Николай Петрович, дыша густым перегаром, так крепко обнял Фомина, что в позвоночнике Алексея Николаевича что-то хрустнуло.
Серов, как библейский Самсон, обладал необычайной физической силой и не всегда правильно рассчитывал ее.
– А ну, давай к нам за стол! – безапелляционно скомандовал он.
– Но… я… – замялся было Алексей Николаевич.
Однако Николай Петрович, не церемонясь, уже подталкивал Фомина к своей компании, внимательно наблюдавшей за этой сценой.
– Никаких «но»! В кои-то веки встретились!.. А мы здесь с Гордошкой очередной «шедевр» снимаем!.. Это будет не фильм, а кунсткамера изощренного уродства!.. Сценарий – говно Пегаса, режиссер – дурак набитый этим самым дерьмецом, а актеры все до одного бездари. Я их возле Мосфильма подобрал. Они там милостыню просили. В общем, все, как всегда – Шапито уехал, а я за клоунами присматриваю, чтоб эти насекомые не разбежались!.. Но…
И Серов, словно оправдываясь, перешел на приватный полушепот:
– Деньги на фильму отстегнул один о-очень богатенький Буратино из «Газпрома», только чтобы его шлюху секретутку в главной роли сняли… Так что усё нормалдык!!! – успешно осваиваем бюджет!..
На языке российских киношников словосочетание «осваивать бюджет» означает «как можно больше украсть денег, выделенных инвестором».
Не секрет, что на кинопроизводстве все крадут всё. Как еще при этом фильмы умудряются снимать – уму непостижимо!..
– Николай Петрович, почему это у вас «режиссер – дурак»?..