Венецианский купец - стр. 6
Иудей удивлённо посмотрел на ребёнка, но видя, что взрослые ему не перечат, бросился в соседнюю комнату и вскоре вернулся с шкатулкой, раскрыв которую, стал выкладывать на стол, застеленный сукном, драгоценности: колье, два комплекта серег, браслеты, диадему и ещё россыпью множество колец.
– Прошу вас, благородные господа, выбирайте! – низко поклонился он.
– Не вижу тут жемчужного ожерелья, – я не бросил на блеск камней и одного взгляда, – того, что маркиз де Оренье заложил у вас.
Глаза ростовщика, как, впрочем, и моего дяди, поползли на лоб.
– Но позвольте, ваше сиятельство, – забормотал он, – ещё не вышел срок, я не могу вам его продать.
– Сколько вы ему ссудили за него? – спросил я, не слушая.
– Пятьдесят шиллингов, – пробормотал тот.
Я протянул руку к служанке, та безропотно открыла шкатулку, и я отчитал двадцать пять золотых Византийских монет, что было по весу золота примерно в два раза больше указанной им суммы. Закрыв крышку, куда попытался было сунуть нос мой родственник, я поставил их ровными столбиками на столе ростовщика. Тот быстро произвел в голове расчёты, аналогичные моим, и без колебаний достал из стола деревянный пенал, открыв который, я увидел то, что искал.
Забрав его и не слушая рассыпающегося в благодарностях иудея, я направился на выход. Моё сопровождение и охрана двинулись следом. Сев в лодку и приказав плыть на арабский рынок, я протянул пенал с драгоценностями дяде.
– Думаю, увидев это, сеньорита Изабелла будет к вам более благосклонна.
Он взял его, покрутил в руках и засунул себе за пазуху.
– Можешь хотя бы объяснить, во что ты меня втравливаешь? – серьёзно спросил он шёпотом, чтобы не слышали гребцы и охрана.
– Отец сеньоры Изабеллы – купец, как вы, наверно, знаете, – я наклонился к нему ближе, – последнее его путешествие было не совсем удачным, так что ему пришлось продать колье своей недавно почившей супруги заезжему французу, который, в свою очередь, проигрался в карты. Выводы, дядя, сделаете сами? Я почему-то уверен, что, получив подобный подарок, девушка не будет долго упорствовать.
Глаза Андреа всё расширялись и расширялись.
– Как?! Во имя Святой Богородицы, как ты это мог узнать?! Как вообще тебе это в голову пришло?! Ты ведь ребёнок!
– Я очень умный! – с бахвальством, свойственным именно детям, я гордо выпрямился, чем вызвал у него кривую усмешку и недоумённое покачивание головы.
Больше он ничего не спрашивал, пока мы не прибыли на самый большой невольничий базар, которым заправляли арабы. Матушка была права, тут на небольшой территории во множестве загонов, в которых держали людей, а не скот, стояла вонь тысяч человеческих тел.
– Кого ты хочешь купить? – дядя недоумённо на меня посмотрел, когда мы покинули лодку.
– Вы всё увидите.
Увидев герб на лодке с серебряной и красной полоской, к нам мгновенно подскочил один из главных распорядителей рынка. Смуглокожий араб, закутанный в одежды под самый свой длинный нос. Он закрутился возле дяди, на неплохом винето интересуясь, чем сможет помочь семье Дандоло. Тот, всё ещё задумчивый после нашего разговора, просто ткнул пальцем на меня, со словами.
– Покупатель он.
Сын пустыни если и удивился подобному, то не сильно, перейдя к умасливанию уже меня.
– Мне нужны китайцы, римляне, русы, греки, французы, норманы, египтяне и арабы.